Онлайн книга «Арсен Люпен и Остров Тридцати Гробов»
|
Она с усилием подняла голову. Онорина улыбнулась. – Ах, прошу вас, – взмолилась Вероника, – скажите мне правду! Это ужасно – надеяться, когда надежды уже нет. Умоляю… Онорина обняла ее за плечи: – Бедняжка вы моя, да разве я стала бы рассказывать вам все это, если б его не было в живых, моего милого Франсуа? – Так он жив? Жив?! – теряя голову от радости, вскричала Вероника. – Жив, черт возьми, и прекрасно себя чувствует! Этот крепыш очень прочно стоит на ногах. И я имею право им гордиться, потому что это я его вырастила, вашего Франсуа. Почувствовав, что под действием сильных переживаний, в которых страданий и радости было поровну, Вероника начинает ей доверять, бретонка посоветовала: – Поплачьте, моя милая, это пойдет вам на пользу. Лучше уж такие слезы, чем те, что вы проливали раньше, верно ведь? Поплачьте, и пусть все ваши прошлые несчастья останутся позади. А я возвращусь в деревню. У вас ведь на постоялом дворе чемодан? Там меня все знают. Я его принесу, и мы отправимся. Когда полчаса спустя бретонка вернулась, Вероника вскочила и, делая ей рукой знак поспешить, закричала: – Скорее! Боже, как долго вас не было! Нельзя терять ни минуты! Онорина не ускорила шага и ничего не ответила. Улыбка более не освещала резкие черты ее лица. – Ну что, едем? – подбегая к ней, спросила Вероника. – Все в порядке? Никаких препятствий? В чем дело? Мне кажется, вы стали какая-то другая. – Да нет же, нет. – Тогда поспешим. С ее помощью Онорина погрузила в лодку чемоданы и мешки с провизией. Затем, внезапно повернувшись к Веронике, она спросила: – Значит, вы уверены, что распятая женщина на рисунке – это вы? – Совершенно. К тому же у нее над головой мои инициалы. – Странно, – пробормотала бретонка. – Мне это не нравится. – Почему? Кто-то, кто меня знал, решил позабавиться. Это просто совпадение, игра случая, воскресившая прошлое. – О, меня беспокоит не прошлое, а будущее. – Будущее? – Вспомните-ка предсказание. – Я вас не понимаю. – Ну как же? Предсказание, сделанное Ворскому насчет вас. – Так вы и о нем знаете? – Знаю. И с тем бо́льшим ужасом вспоминаю о рисунке и еще кое о чем, чего вы не знаете и что гораздо страшнее. Вероника расхохоталась: – Так вот почему вам так не хочется везти меня на остров! Ведь дело в этом, верно? – Не смейтесь. При виде адского пламени смеяться нельзя. Онорина проговорила эти слова, закрыв глаза и осенив себя крестным знамением, а затем продолжила: – Ну конечно! Вы смеетесь надо мной. Считаете, что я – суеверная бретонка, верящая в привидения и блуждающие огни. С этим я, в общем-то, не спорю. Но там… там есть такое, что может и ослепить вас! Поговорите об этом с Магенноком, если завоюете его доверие. – С Магенноком? – Да, это один из тех четверых матросов. Он старый приятель вашего сына, тоже его растил. Магеннок знает об этом больше, чем все ученые и даже чем ваш отец. А между тем… – Что – между тем? – Между тем и ему захотелось испытать судьбу и проникнуть за пределы того, что человеку дано право знать. – Что же он сделал? – Захотел коснуться рукой – понимаете? – своею собственной рукой самой глуби мрака. Он сам мне признался. – И что же? – невольно оробев, спросила Вероника. – А то, что пламя опалило ему руку. Он мне показывал, и я своими глазами видела страшный рубец, похожий на те, что остаются после операции рака. И он так мучился… |