Книга Изогнутая петля, страница 124 – Джон Диксон Карр

Полный провал! Он произнес вслух то, о чем никто не должен был догадаться; он озвучил ту единственную мысль, которая не должна была никому прийти в голову. Я почувствовал, как опрокинулось мое лицо, как схлынула с него вся краска. И еще я заметил, что Вы смотрите на меня. Тогда я сдуру напустился на беднягу Маррея и принялся его распекать. Для всех присутствующих это выглядело необъяснимой вспышкой, и только Вы знали истинную причину.

Впрочем, я уже и без того опасался, что дело мое труба. Выше я упомянул, что допустил непростительную ошибку, из-за которой все мои планы пошли прахом. Что же случилось?

Я воспользовался не тем ножом.

Изначально я собирался убить его самым обычным складным ножом, который заранее приобрел специально для этой цели. (Именно его я достал из кармана и показал Вам на следующий день, сделав вид, что это нож, который я постоянно ношу с собой.) Я планировал сунуть нож ему в руку, чтобы остались отпечатки, и оставить оружие у пруда, создав иллюзию самоубийства.

На деле же вышло так, что в решающий момент, когда отступать уже было поздно, я по ошибке выхватил свой собственный старенький нож, с которым не расстаюсь с самого детства. Этот ножик с выгравированным на лезвии именем Мэдлин Дейн тысячи людей видели у меня в Америке. И разумеется, при всем Вашем усердии Вам не удалось установить никакой связи между этим ножом и покойным самозванцем. Зато очень быстро выяснилось, какое отношение нож имеет ко мне.

После этого я пришел в совершенное отчаяние, ведь я помнил, что в вечер убийства, в библиотеке, упомянул как раз об этом ноже! Описывая инцидент на «Титанике», я рассказал, как познакомился с настоящим Патриком Гором, как мы с ним сцепились на глазах у остальных пассажиров и как мне помешали пырнуть его складным ножиком. Получалось, я на блюдечке поднес Вам все улики против себя. Идея-то была в другом: кое-что присочинить, но при этом рассказать и правду – всю правду, кроме того, что необходимо скрыть. Не рекомендую Вам повторять мой опыт.

Итак, я стоял у пруда, сжимая в руках этот проклятый нож с отпечатками самозванца. Сам я был в перчатках. По шуму голосов я понял: сейчас сюда сбегутся люди. Времени на размышления не было. Оставить нож у пруда я не решился. Я завернул его в носовой платок и сунул в карман.

Уилкин увидел меня в тот момент, когда я направлялся к северной части дома за протезами. Инспектору я потом сказал, что находился с южной стороны: мне показалось, так будет безопаснее. Взять окровавленный нож с собой у меня не хватило духу, и я решил спрятать его в саду, чтобы потом незаметно от него избавиться. Смею утверждать, что выбрал для этого идеальное место. Найти там нож было невозможно, – во всяком случае, теоретически вероятность стремилась к нулю. Ваш сержант Бёртон и сам признаёт, что у них был один шанс на миллион наткнуться на нож, обшаривая сад обычным порядком, а не выкорчевывая там каждый кустик.

Считаете, мойры обошлись со мной слишком круто? Даже не знаю. Не стану отрицать, что с самого начала все пошло наперекосяк и я был вынужден, вопреки собственному плану, выразить уверенность, что это убийство. С другой стороны, Ноулз, с его благородным сердцем, немедленно предоставил мне алиби. Он шепнул мне об этом тогда же ночью, перед моим уходом, так что на следующий день я уже был готов к расспросам инспектора.