Книга Дело «Тысячи и одной ночи», страница 98 – Джон Диксон Карр

Я и не подумал об этом, но идея была здравая.

– Как долго ты отсутствовал на посту?

Пруэн задумался.

– Может, минуты две или три, сэр. Около того. Я пошел проверить, что там творится, а когда заглянул в зал, мистера Бакстера там уже не было, и я удивился, что ж тут стряслось, потому что в зале все было как обычно. А потом я увидел! Куски угля на полу и огромное грязное пятно на стене – тут кто-то стоял и бросался в нее углем.

– Кто?

– А вот этого я не знаю, сэр, потому что никто, кроме мистера Бакстера, туда не входил, а его самого нигде не было видно. Я позвал его, и он стал пробираться навстречу мне через эти улочки. Он сказал, что находился все это время в Зале восьми райских садов, это прямо за стенкой, а там есть сообщающаяся дверь, так что не надо было выходить в большой зал. И тут он мне говорит: «Что, черт возьми, случилось?» А я ему: «Мистер Бакстер, сэр, это вы тут углем кидались?» А он мне: «Что за бред ты несешь? Углем? Каким еще углем?» А когда я указал ему на уголь, он лишь ответил, что у него не было времени на то, чтоб копаться в угле, вышел наружу с оскорбленным видом и исчез в Персидском зале на противоположной стороне. И вот тогда-то, сэр, мне в душу и начало закрадываться какое-то странное ощущение, даже жуткое. Все из-за того грохота. «У нас тут какое-то странное дельце затевается, – подумал я тогда, – немудрено из-за этого всякие странные чувства чувствовать».

– Стой. Пока ты был в Базарном зале и до того, как мистер Бакстер направился в Персидский зал, ты никаких звуков из большого зала не слышал? Шагов, там, еще чего-нибудь?

Пруэн подскочил на месте, у него было такое выражение лица, будто на него со всей силы обрушилось какое-то воспоминание; возможно, все это было актерской игрой или же игрой воображения. Но мне это показалось весьма правдоподобным.

– Да, слышал! Вы об этом упомянули, и я… У меня особо не было времени об этом раздумывать, потому что кругом разносилось эхо. Но разрази меня гром прямо на этом месте, я слышал, как кто-то ходит снаружи! Тогда-то кинжал и выкрали, вот вам крест. Клянусь, я…

– И когда ты услышал эти шаги?

Он вновь сморщил лицо, силясь вспомнить.

– Ну, прямо после того, как заглянул в дверной проем Базарного зала, наверное. Да! Примерно в тот момент. Ритмичные такие шаги. Ритмичные и торопливые. Теперь вспомнил.

Друзья, я совершенно не склонен предаваться фантазиям, но от мысли об этих торопливых шагах, о том, что кто-то там бродил в ночи, у меня мурашки по спине побежали. Тогда я сказал Пруэну:

– Где в это время были все остальные?

– Гм… минуту. Насколько мне известно, мистер Джерри был в кабинете с тем припадочным, которого я все еще считал актером из агентства; а все остальные, кроме мистера Бакстера, были наверху. Я это знаю, потому что с десяти пятнадцати и до без двадцати пяти одиннадцать время от времени кто-нибудь выходил на лестницу и кричал мне сверху: «Он пришел?» Это они про актера, естественно. Во сколько каждый из них кричал, я вам, конечно, не скажу, сэр. Не запоминал. Просто то один, то другой выскакивал время от времени. Мисс Кирктон, мистер Холмс, потом мистер Батлер, по очереди. Ах да! В последний раз они кричали как раз тогда, когда этот придурковатый отправился в кабинет к мистеру Джерри, а мисс Мириам поднялась из подвала во второй раз. Да-да! Мистер Холмс вышел в галерею, которая опоясывает весь второй этаж, и прокричал мне оттуда: «Еще нет, Пруэн?», – от переживаний видок у него был тот еще. А я ему радостно: «Только что прибыл, сэр, он сейчас с мистером Джерри!» Да-да, я бы и позабыл об этом. Запомнил так отчетливо только из-за того, что в то же время удивился про себя, отчего это мисс Мириам, которая видела того припадочного, не рассказала им, что актер приехал.