Книга Убийство в Атлантике, страница 49 – Джон Диксон Карр

– Если она ошивалась в «Тримальхионе», не понимаю, как я мог избежать встречи с ней. Мои знакомства с женщинами, облюбовавшими это место, были обширными и необычными. Могла ли она использовать другое имя? Я только хотел бы отметить, причем настойчиво, что никогда в жизни не писал никому компрометирующих писем. Семейный адвокат предостерег меня на сей счет, когда мне было пятнадцать, и с тех пор я следую его советам. Так что я… – Он осекся. – Послушайте, а откуда вы знаете о «Тримальхионе»?

Валери отвела взгляд.

– Мне жаль, – тихо сказала она. – Я только пыталась помочь.

– Да, но…

– Возможно, с моей стороны было глупо идти к ней в надежде ее уломать, – призналась Валери. – Как наивная школьница, я пыталась спасти любимого старшего брата. И боюсь, это ввергло меня в ужасную беду.

– Беду?

– У меня есть друзья, которые ходят в «Тримальхион». Они рассказали мне о вас. И мама всегда говорила, что вас нужно спасать. Мне пришло в голову, что, возможно, если бы я сумела вымолить у миссис Зия-Бей ваши письма – или даже выкрасть их у нее…

– Черт возьми, говорю вам: я никогда не писал никаких писем!

Но Валери продолжила резким голосом:

– …Если бы я сделала что-то подобное, то смогла бы этим заслужить ваше расположение. И расположение дяди Фреда. Тогда, возможно, он помог бы мне найти работу, на которой я была бы полезна своей стране. Пожалуйста, забудьте о нашем разговоре. Теперь я понимаю, что это была глупая романтическая затея, как и большинство моих затей.

Кенуорти мгновенно раскаялся.

Одна часть сознания девушки ликовала оттого, что она может быть такой – с виду мягкой и неуловимо жесткой внутри. Другая часть говорила, что перед ней порядочный парень, которого решили прокатить. Она бы предпочла, чтобы на месте Джерома Кенуорти оказался тот хромой тип в черном, который изъяснялся короткими словами и, казалось, нес на плечах всю тяжесть мира. Она ненавидела Мэтьюза, этого павиана, боявшегося огня.

– О Валери, подруга моих давних дней, – проговорил Кенуорти, – вы просто прелесть. Не надо вскакивать. Садитесь. Позвольте еще угостить вас. И если вы хотите помочь своей стране…

– По правде говоря, не думаю, что меня это действительно интересует.

– …Помочь нашей великой родине, нашему острову, благоденствующему под королевским скипетром, нашей Англии, – продолжал Кенуорти, чувствуя, как виски поет в его пустом желудке, – что ж, позвольте рассказать вам, какого рода работа поручена мне.

– О? И какая же?

– Но прежде чем мы перейдем к делу, позвольте сообщить вам, что я чувствую себя виноватым… В какую ужасную передрягу вы вляпались!

– Ничего ужасного, Джером. На самом деле все не так страшно.

– Наверное, так и есть. И все же в чем дело?

– Я предпочла бы не говорить.

– Никогда не выпячивайте свой гордый подбородок у меня на глазах, моя милая. Насколько я могу судить, где-то поблизости, должно быть, произошла некая чрезвычайно темная история. – Глаза Кенуорти сузились за восьмиугольными очками. Маленькие морщинки-запятые глубже залегли возле рта, когда он уставился на свой пустой стакан. – Убийство! Черт побери, убийство! Кстати, мне лучше уточнить, не встречался ли я с этой женщиной. Грисуолд, вероятно, в состоянии это устроить. Он мог бы что-то сказать по этому поводу, черт бы его побрал. У них есть какие-нибудь предположения, кто это сделал?