Онлайн книга «Ну а теперь – убийство!»
|
– Значит, отрицательный герой снова я? – не без желчи произнес Билл. – В глазах Гагерна таковым вы и были, сынок, – мрачно заверил его Г. М. – Три недели вы сидели у него на хвосте. Три недели вы практически не давали ему возможности действовать. И с этим надо было что-то делать. Поэтому Гагерн, полный решимости довести начатое до конца, выложил своего козырного туза. Он задумал убедить меня – меня – вызвать вас в министерство и со слезами на глазах умолять вас оставить его в покое. Вот оно как! Вы можете хоть на минуту представить себе, чтобы я, не зная, что он на самом деле собой представляет, сообщил бы первому встречному имя своего агента? – Г. М. скептически покачал головой. – Если мои люди не способны решать свои проблемы без моей помощи, от них нет пользы ни мне, ни кому бы то ни было другому… В общем, он сидел у меня в кабинете, вешая нам лапшу на уши. Каждое его слово звучало так же фальшиво, как звон свинцового шиллинга. Он был чересчур исполнен самомнения и чуть переигрывал. Он ломал комедию, чтобы бросить тень подозрения на Тилли Парсонс. Не слишком густую тень, заметьте. Он не стал давать руку на отсечение, что женщина на студии «Пайнхэм» не Тилли Парсонс, – это ведь можно было проверить. Он признался, что бывал в Голливуде, на случай если этот факт вдруг всплывет. Идеальным было бы для него возложить на Тилли Парсонс ответственность за угрозы в адрес Моники Стэнтон… а потом Тилли Парсонс сыграла бы в ящик, то ли совершив самоубийство, то ли пав жертвой просчета злоумышленника. К концу нашей беседы в министерстве я не на шутку обеспокоился. Было ясно как божий день, что вот-вот произойдет непоправимое. Все случилось даже раньше, чем я думал, – по вполне понятной причине. Но я не знал, как это произойдет. – Г. М. подался вперед. – Вы догадались, как он провернул этот трюк с отравленной сигаретой, верно? 3 Присутствующие заговорили в один голос. Общий гул перекрыл возглас Хэкетта: – Разрази меня гром, если я это знаю! Гагерн был единственным из нас, кто не мог этого сделать. Он был единственным, кто не мог подбросить отравленную сигарету в шкатулку. – Но видите ли, сынок, – терпеливо проговорил Г. М., – никакой отравленной сигареты в шкатулке и не было. – Что? – Я говорю, никакой отравленной сигареты в шкатулке и не было. – Но… – Ну подумайте сами, – сказал Г. М. – Вы, – обратился он к Монике, – купили пятьдесят сигарет и положили их в пустую шкатулку. Никто не выкурил ни одной из них, пока вы, – тут он перевел взгляд на Тилли, – не угостились сигареткой примерно в семь тридцать. Правильно? – Да. – Да. Но если бы кто-то тайком подсунул отравленную сигарету в шкатулку, там была бы пятьдесят одна сигарета. Разве нет? То есть после того, как вы взяли бы одну сигарету из набора, их там осталось бы пятьдесят. Так ведь? Да. Но когда мы их пересчитали, их оказалось сорок девять. Это значит, моя непонятливая, что вы взяли из шкатулки самую обыкновенную, совершенно безобидную сигарету марки «Плэйерз». А еще это значит, что кто-то ловко подменил ее на отравленную, после того как вы вернулись в свой кабинет. – Что за чушь! – взвизгнула Тилли. Будучи настроенной крайне решительно, она подняла руку. – Послушайте, старый мореход, – сказала Тилли. – Я не стану спорить с вами по поводу всего остального, но тут уж позвольте. Помилуйте, ведь жертва я! Мне ли не знать? Сигарета с отравой была именно та, которую я взяла из шкатулки в соседнем кабинете. |