Книга Ну а теперь – убийство!, страница 103 – Джон Диксон Карр

– Нет, не та, моя девочка.

– Но я ведь ее курила, эту чертову сигарету! Вы что же, утверждаете, что ее подменили, пока я ее курила?

– Разумеется.

– Да что вы несете?

Г. М. хмыкнул и с прискорбным видом оглядел свои пальцы. Потом он посмотрел на Тилли:

– Вы пьете много кофе, не правда ли?

– Правда.

– Целый день кипятите воду? Напрочь забываете о ней, пока пар не повалит, как из гейзера?

– Да.

– А что вы тогда делаете?

– Ну что, – сказала Тилли, – иду в гардеробную и выключаю конфорку. Кладу сигарету на край напольной пепельницы, выхожу в гардеробную и… – Тилли осеклась. Ее глаза расширились и остекленели. – Господи Исусе! – прошептала она.

Г. М. кивнул.

– Вы оставляете сигарету на краю пепельницы, – согласился он. – Я слышал, что у вас есть такая привычка. Как мне сказали, об этом знали все. И вот хитроумный Джо Гагерн, который уже успел стащить бóльшую часть ваших «честерфилдов», когда вы провожали Хэкетта и Фиска до наружной двери, просто вошел в кабинет со стороны коридора. У него в руке была другая зажженная сигарета. В этом и весь фокус – одна зажженная сигарета ничем не отличается от другой. Он подменил сигарету и вышел. Из соседнего кабинета его не видели, поскольку смежная дверь – как обычно – была закрыта. А вы его не слышали, потому что кирпичный пол покрыт линолеумом. Вы вернулись и, увидев зажженную сигарету, естественно, ничего не заподозрили. Прелесть этого замысла состоит в том, что сама жертва уверена, будто это та самая сигарета, которой ее угостили в соседнем кабинете.

Казалось, Тилли загипнотизировали.

Затем она снова вскинула руку, выражая несогласие.

– Тут все зависит от того, – не отступала она, – когда я выйду из кабинета в гардеробную. Верно?

– Верно.

– А откуда ему было знать, – настаивала Тилли, – что вода закипит именно тогда, когда я вернусь в кабинет с сигаретой?

– Чтобы вода закипела в нужный момент, – ответил Г. М., – Гагерну нужно было просто протянуть руку через окошко над конфоркой и прибавить газу. – Г. М. обвел всех свирепым взглядом. – Я надеюсь, друзья мои, вы не забыли, что в стене гардеробной, прямо над газовой конфоркой, имеется окошко, выходящее в коридор, которое когда-то использовали для подачи еды. – Он посмотрел на Монику, которая помнила это очень живо. – Это окошко сыграло ключевую роль в замысле Джо Гагерна. Оно являлось его постом наблюдения и прослушивания. Через это окошко ему было слышно каждое слово своей жертвы и он мог отслеживать все ее действия.

Наступила тишина, которую нарушил Билл Картрайт, выругавшийся так смачно, что Монике даже пришлось на него цыкнуть.

– Конечно, – продолжал Г. М. с сонным видом, – Джо планировал свое преступление много дней, если не недель. Он таскал эту сигарету в кармане, ожидая своего часа. В среду днем Джо с Биллом Картрайтом вышли из моего кабинета в половине пятого – это мы установили. Впоследствии нам удалось вычислить его передвижения. Он попрощался с Картрайтом, сказав, что едет на встречу с женой. Но ни на какую встречу он не поехал – он оставил ей записку в клубе «Эксельсиор» и направился прямиком сюда. Не то чтобы он решил действовать в тот же вечер. Он собирался побродить вокруг да около и понаблюдать, не подвернется ли удобный случай. А потом был вынужден действовать без отлагательств. Почему? Потому что, как всегда рыская и вынюхивая, он узнал, что Тилли дописывает последнюю сцену и возвращается в Америку. И вот тогда Джо Коллинз Гагерн фон Эльбе допустил свой последний и самый большой промах. Он просто не мог отпустить ее и вернуться к беспечной жизни. Он слегка помешался на почве страха, что женщина, которая нарушала его душевный покой, в конечном счете его разоблачит. Вот этот мерзавец и свершил свое черное дело: расставил силки, подменил сигарету и угодил прямехонько в мои жаркие объятия.