Онлайн книга «Ну а теперь – убийство!»
|
Моника проводила их взглядом. Из задумчивости ее вывел голос Фрэнсис Флёр: – Вам не нравится Билл Картрайт, дорогая? – Что… простите? – У вас было такое выражение лица… Определенно убийственное, – сказала мисс Флёр с неподдельным интересом. – Он вам не нравится? – Я его ненавижу. – Но почему? – Давайте не будем об этом. Я… Мисс Флёр, вы действительно будете играть Еву Д’Обрэй? – Полагаю, да. Если ее вообще кто-то будет играть. – Вообще кто-то? – Ну, мой муж говорит, что, если случится война, это очень плохо отразится на кинобизнесе. Он говорит, что Гитлер вступил в альянс с русскими, что тоже очень плохо. И не обращайте внимания на Ховарда. Между нами говоря, здесь происходит нечто странное. – Вы имеете в виду кислоту? – И ее тоже. И кое-что еще. – Но вы разве совсем не встревожились, когда кислота пролилась? – Дорогая, – проговорила мисс Флёр, – на театральных подмостках мною даже как-то стреляли из пушки. Это одна из тех вещей, что от вас ждут мужчины. И они крайне раздражаются, если вы этому противитесь. Так что лучше делать то, о чем вас просят. А в одном из представлений Блинкенсопа меня заставили нырнуть в чем мать родила в стеклянный резервуар глубиной тридцать футов. К тому моменту, как шоу сняли с репертуара, меня преследовала жуткая мигрень. Но купоросное масло – брр! Нет! – Значит, вам не нравится роль? Я имею в виду Еву Д’Обрэй. – Роль замечательная. Элинор, не подадите мне зеркало? – Знаете, я написала ее для вас. Фрэнсис Флёр застыла с зеркалом в руках и откинула голову назад, изучая отражение своих накрашенных темно-красной помадой губ. – Знаете, я думала, она вам подойдет. Мисс Флёр вернула зеркало прислуге. В ее глазах цвета темного янтаря под бархатистыми веками и тонкими ниточками бровей появилось выражение любопытства. – Что-то в ней есть от меня, – признала она, поразмышляв. – Подумать только, как вы угадали! И подумать только, как вы узнали… сколько вам лет? Девятнадцать? – Двадцать два! Ее собеседница понизила голос: – Тогда я вам кое-что скажу. Я… Услышать продолжение Монике было не суждено. Фрэнсис Флёр, наклонив корпус вперед, бросила случайный взгляд за спину Моники в противоположную сторону съемочной площадки. Выражение ее лица едва ли изменилось, да и голос тоже. Она так плавно перешла к следующему предложению, будто говорила все на ту же тему: – Не сочтите за грубость, но я должна идти. Мне нужно немедленно разобраться с одним делом. Вы же понимаете? Было очень приятно с вами поболтать. Обязательно продолжим нашу беседу в другой раз – и очень скоро. Мне просто необходимо выяснить у вас некоторые детали, если вы понимаете, о чем я. Сейчас, однако… ну, вы же знаете. Конечно, Элинор! Идемте со мной. Фрэнсис Флёр вспорхнула со стула, великолепная в своем золотистом платье, всколыхнув воздух тонким ароматом парфюма. Улыбнувшись несказанно сладкой улыбкой, словно обращенной к зрителям, она жестом велела прислуге следовать за ней и упорхнула, оставив Монику с таким чувством, будто она умудрилась сболтнуть что-то лишнее. 2 Получается, она выглядит всего на девятнадцать лет? Уф! Придвинув поближе соседний стул носком туфли, Моника Стэнтон зацепилась каблуками за его перекладину, поставила локти на колени, оперлась подбородком на кулаки и погрузилась в раздумья. |