Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 103 – Артур Конан Дойл

– Выбранный пример говорит отнюдь не в вашу пользу, – отозвался Холмс, беря газету и просматривая заметку. – Это дело о разводе супругов Дандас, и по случайности мне предложили прояснить некоторые вопросы, с ним связанные. Муж вел трезвую жизнь, другой женщины не было, а жестокое обращение заключалось в том, что он завел привычку всякий раз после еды вынимать свою вставную челюсть и швырять в жену. Согласитесь, средний писатель едва ли сумеет эдакое выдумать. Лучше возьмите, доктор, понюшку табаку и признайте, что в данном случае вы мне проспорили.

Он протянул мне табакерку из червонного золота с большим аметистом в центре крышки. Эта роскошная вещь столь явно противоречила обычной скромности и непритязательности Холмса, что я не удержался от замечания.

– Ах да, – спохватился он, – я и забыл, что мы с вами в последнее время не виделись. Этот маленький сувенир я получил от короля Богемии в благодарность за помощь в деле с бумагами Ирэн Адлер.

– А кольцо? – Я перевел взгляд на редкостный бриллиант, сверкавший у него на пальце.

– Это от голландской королевской семьи; им я оказал услугу столь деликатного свойства, что не могу поведать о ней даже вам, моему хроникеру, любезно ознакомившему читающую публику с историей двух-трех моих скромных расследований.

– А нынче вы ведете какие-нибудь дела? – с любопытством осведомился я.

– Десяток или дюжину, однако ни в одном нет ничего особенного. Они, конечно, важны, но неинтересны. Знаете, именно незначительные дела дают обычно поле для наблюдений, для быстрого анализа причин и следствий, что и делает заманчивой задачу сыщика. Крупные преступления, как правило, не столь сложны – чем серьезнее преступление, тем очевидней мотив. Подобные случаи всегда скучны, за исключением одного довольно запутанного, по поводу которого ко мне обращались из Марселя. Не исключаю, впрочем, что в ближайшие минуты мне посчастливится больше, ибо, если не ошибаюсь, к двери приближается будущая клиентка.

Холмс, встав с кресла, разглядывал сквозь раздвинутые шторы бесцветную лондонскую улицу. Из-за его плеча я увидел на противоположном тротуаре крупную женщину в пышном меховом боа вокруг шеи и в широкополой шляпе с витым красным пером, которую она, на кокетливый манер герцогини Девонширской, сдвинула на одно ухо. Глаза под этим великолепным доспехом робко и нервно рассматривали наши окна, ноги переступали взад-вперед, пальцы теребили пуговицы на перчатках. Вдруг она рывком, как ныряет в воду пловец, пересекла улицу, и до нас донесся пронзительный звон колокольчика.

– Такие симптомы мне уже встречались. – Холмс швырнул папиросу в огонь. – Колебания у входа всегда указывают на affaire de coeur^[18]. Она хочет получить совет, но колеблется, потому что история чересчур деликатная. Но и в таких случаях возможны различия. Если женщину серьезно обидел мужчина, она не станет колебаться. Обычный симптом – порванный шнурок колокольчика. Здесь же можно предположить, что речь идет о любви, но девушка не столько сердится, сколько смущена или опечалена. Однако вот и она – явилась, чтобы разрешить наши сомнения.

Послышался стук в дверь, и мальчик в ливрее доложил о мисс Мэри Сазерленд, которая уже высилась за его черной фигуркой, как торговое судно, следующее на всех парусах за лоцманским катерком. Шерлок Холмс приветствовал ее в своей обычной непринужденно-учтивой манере, закрыл дверь, с поклоном указал на кресло и устремил на гостью свойственный только ему внимательный и в то же время несколько отсутствующий взгляд.