Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 106 – Артур Конан Дойл

– Он человек очень робкий и застенчивый, мистер Холмс. На прогулки меня приглашал не днем, а вечером: мол, терпеть не может привлекать к себе внимание. Избегал общества. Держался тише воды ниже травы, даже разговаривал тихо. По его словам, в детстве у него часто воспалялись миндалины и гланды, и нынче из-за слабого горла он запинается и все больше шепчет. За одеждой всегда следил, одевался очень чисто и скромно, но видел плохо, совсем как я, боялся яркого света и носил темные очки.

– И что же случилось, когда мистер Уиндибэнк, ваш отчим, снова уехал во Францию?

– Мистер Хосмер Эйнджел еще раз побывал у меня дома и предложил пожениться, прежде чем вернется отец. Он был настроен очень серьезно и настоял, чтобы я на Библии поклялась всегда хранить ему верность, что бы ни случилось. Матушка сказала, он совершенно прав, что потребовал клятвы: вот как сильно он меня любит. Она с самого начала была настроена в его пользу; он ей нравился еще больше, чем мне. Когда они начали толковать о том, чтобы нам на неделе пожениться, я стала спрашивать, а как же отец, но они оба сказали: о нем не беспокойся, узнает, когда приедет, и матушка уверила, что сама все уладит. Не очень-то мне это понравилось, мистер Холмс. Вроде бы смешно просить его разрешения, когда он всего на несколько лет меня старше, но хитрить и прятаться я не люблю, поэтому я написала отцу в Бордо, где у его компании французская контора. Утром в самый день венчания письмо вернулось обратно.

– Значит, почтальон его не застал?

– Да, сэр, отец уехал в Англию как раз перед тем, как оно прибыло.

– Ха! Надо же, какая неудача. Итак, венчание было назначено на пятницу. Церемония должна была пройти в церкви?

– Да, сэр, но очень скромно. В церкви Святого Спасителя у станции Кингз-Кросс. Потом мы собирались позавтракать в отеле «Сент-Панкрас». Хосмер приехал за мною в хэнсоме, но я была с матушкой, и ему не хватило места. Он посадил нас, а сам взял извозчичью пролетку – других экипажей поблизости не было. До церкви мы добрались первыми, встретили карету и ждали, что он оттуда выйдет, но не дождались. Кэбмен сошел вниз посмотреть – в карете никого не было! Кэбмен сказал, что понятия не имеет, куда мог деться пассажир, – он своими глазами видел, как тот садился. Это было в прошлую пятницу, мистер Холмс, и с тех пор я ничего не узнала о том, куда делся Хосмер.

– Думается мне, с вами обошлись просто беспардонно, – заметил Холмс.

– О нет, сэр! Он такой хороший и добрый – он не мог бы так со мной поступить. Все утро он повторял, что я обязана хранить верность; даже если произойдет непредвиденное и мы будем разлучены, мне нужно всегда помнить свое обещание: рано или поздно он потребует, чтобы я сдержала слово. Странно, конечно, вести такие речи в утро свадьбы, но потом стало ясно, что они были недаром.

– Разумеется. Значит, вы полагаете, с ним произошло какое-то неожиданное несчастье?

– Да, сэр. Наверное, он предвидел какую-то опасность, иначе не стал бы такого говорить. А потом то, чего он боялся, случилось.

– Но что это могло быть – вы не знаете?

– Не знаю.

– И еще вопрос. Как отнеслась к происшествию ваша матушка?

– Она рассердилась и велела мне больше об этом не упоминать.

– А отец? Вы ему рассказали?

– Да, и он как будто со мной согласился: с Хосмером что-то случилось и я о нем еще услышу. Он так и сказал: какой резон Хосмеру подвезти меня к церковному порталу и бросить? Если бы он одолжил у меня деньги или женился на мне и ими завладел, тогда понятно, но Хосмер всегда обходился своими средствами и не давал мне тратить ни шиллинга. Но что же все-таки случилось? Почему он не может написать? Я просто с ума схожу, ночами глаз не могу сомкнуть.