Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 119 – Артур Конан Дойл

– В самом деле? Это интересно, – отозвался Холмс.

– Ну да! Он всячески ему помогал. Все вокруг согласны в том, что Тернер был исключительно добр к Маккарти.

– Ну и ну! Не кажется ли вам немного странным, что этот Маккарти, судя по всему малоимущий и по гроб жизни обязанный Тернеру, заводил речь о браке своего сына и дочери Тернера, предполагаемой наследницы отцовских владений, и не выказывал притом никакой неуверенности, словно дело лишь за предложением? Это тем более странно, что, как мы знаем, Тернеру такая идея совсем не нравилась. Об этом нам рассказала его дочь. Не наводит ли вас это на какие-нибудь догадки?

– Ну вот, пошли догадки, умозаключения… – Лестрейд подмигнул мне. – У меня, Холмс, достаточно трудностей и с фактами, без всяких там теорий и умствований.

– Вы правы, – смиренно отозвался Холмс, – с фактами у вас трудностей более чем достаточно.

– Так или иначе, я выяснил один факт, с которым и вам не разобраться, – не без раздражения выпалил Лестрейд.

– А именно?

– Что Маккарти-старший погиб от руки Маккарти-младшего, а все другие теории бьют мимо цели.

– Смотря куда целить, – рассмеялся Холмс. – Но, если не ошибаюсь, дом слева – это ферма Хэтерли?

– Да, верно.

Это было обширное, уютное на вид здание в два этажа, с шиферной крышей и серыми стенами в больших желтых пятнах лишайника. Шторы, однако, были закрыты, трубы не дымились – дом, казалось, приуныл под гнетом беды. У входа мы задержались: горничная по просьбе Холмса показала нам ботинки, бывшие на хозяине, когда его убили, а также ботинки сына, но не те, что он носил в тот день. Сделав очень тщательно семь или восемь обмеров, Холмс попросил, чтобы его провели во внутренний двор, а оттуда мы двинулись извилистой тропой к Боскомской заводи.

Когда Шерлок Холмс шел по следу, он полностью преображался. Вот и теперь трудно было узнать в нем спокойного логика и мыслителя с Бейкер-стрит. Хмурое лицо налилось кровью. Брови вытянулись в две четкие черные линии, глаза сверкали стальным блеском. Голова была наклонена, плечи опущены, губы сжаты, жилы на длинной шее походили на веревки, ноздри раздувались, как у зверя, почуявшего добычу. Думая исключительно о деле, Холмс либо не отзывался на вопросы и замечания, либо рявкал в ответ что-то неразборчивое. Молча, стремительно шагал он по тропинке, которая вела сначала по лугу, а потом через лес к Боскомской заводи. Под ногами, как и всюду в округе, было сплошное болото; и на тропе, и рядом, среди короткой травы, виднелось множество отпечатков обуви. Холмс то поспешал вперед, то останавливался; однажды он даже сделал по лугу небольшую петлю. Мы с Лестрейдом шли следом, сыщик глядел равнодушно-пренебрежительно, я же – с интересом, поскольку знал, что каждое движение моего друга направлено к цели.

Боскомская заводь протянулась по границе между фермой Хэтерли и парком мистера Тернера. Это водоем ярдов пятидесяти в поперечнике, окаймленный зарослями тростника. По ту сторону заводи, поверх крон деревьев, выглядывали красные башенки богатой усадьбы. Со стороны Хэтерли лес стоит очень плотно; узкое, в двадцать шагов, пространство между опушкой и поясом тростника покрыто влажной травой. Лестрейд указал нам точное место, где нашли тело. Земля была настолько мокрой, что я без труда разглядел след от падения. По напряженному, цепкому взгляду Холмса я догадывался, что на примятой траве запечатлено немало и других свидетельств. Сделав круг, как собака, взявшая след, он обратился к моему спутнику: