Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 120 – Артур Конан Дойл

– Зачем вы заходили в воду?

– Пошарил там багром. Думал найти орудие преступления или еще какую-нибудь улику. Но, бога ради, как вы…

– А, ладно, ладно! Времени нет! Вы криво ставите левую ногу, и вокруг полно ее следов. Их распознал бы даже полуслепой, и они теряются в тростнике. О, как все было бы просто, если бы стадо бизонов не затоптало место преступления. Вот здесь прошла компания во главе со сторожем, и в радиусе шести-восьми футов никаких следов не осталось. Впрочем, вот три дорожки следов, оставленных одним и тем же человеком. – Холмс вытащил из кармана лупу, расстелил плащ и улегся на него, чтобы лучше видеть. Все это время он продолжал говорить, обращаясь не столько к нам, сколько к самому себе. – Это следы молодого Маккарти. Два раза он шел, а один раз бежал сломя голову: ступни отпечатались четко, пятки едва видны. Это подтверждает его показания. Он побежал, когда увидел, что отец лежит на земле. Здесь отец расхаживал туда-сюда. А это что? Сюда упирался ствол ружья, когда сын стоял и слушал. А это? Ха-ха! Что тут у нас? Кто-то прошел на цыпочках! На цыпочках! Широкие, очень необычные ботинки! Они пришли, ушли, потом вернулись – за плащом, конечно. И откуда же они явились?

Холмс бегал взад-вперед, то теряя, то находя следы, пока не завел нас от опушки в глубину леса, под тень мощного бука, самого большого дерева в округе. Там Холмс, радостно вскрикнув, снова опустился на землю. Он долго переворачивал листья и сухие ветки, собирал в конверт, как мне показалось, пыль и изучал через лупу не только почву, но и, насколько мог дотянуться, кору дерева. Во мху лежал зазубренный камень – его Холмс тоже внимательно изучил и оставил у себя. Затем, не сходя с тропы, добрался до большой дороги, где все следы терялись.

– Это было весьма интересное дело, – заметил он в своей обычной манере. – Насколько я понимаю, серый домик справа – сторожка? Пойду туда, переговорю с Мораном и, возможно, черкну пару слов. Затем мы поедем к себе перекусить. Вы ступайте к кэбу, а я скоро буду.

Минут через десять мы сели в кэб и поехали обратно в Росс. Подобранный в лесу камень оставался при Холмсе.

– Возможно, Лестрейд, вас заинтересует этот предмет, – заметил он, протягивая камень Лестрейду. – Маккарти был убит именно им.

– Я не вижу на нем следов.

– Их нет.

– Тогда откуда вы знаете?

– Под ним была свежая трава. Он пролежал там несколько дней, не больше. Места, откуда он был взят, я не увидел. Форма его соответствует виду раны. Никакого другого орудия поблизости нет.

– А что убийца?

– Это высокий мужчина, левша, хромает на правую ногу, носит охотничьи сапоги на толстой подошве и серый плащ, курит через мундштук индийские сигары. В кармане у него тупой перочинный нож. Я мог бы назвать и другие приметы, но для наших поисков достаточно и этих.

Лестрейд рассмеялся:

– Боюсь, вы меня все еще не убедили. Теории – это хорошо, но нам придется иметь дело с твердолобыми британскими присяжными.

– Nous verrons^[23], – отозвался Холмс невозмутимо. – Вы действуете по своей методе, а я воспользуюсь моей. После полудня я буду занят и, вероятно, вечерним поездом вернусь в Лондон.

– И оставите расследование незаконченным?

– Напротив, законченным.

– Но как же загадка?

– Она разгадана.

– И кто же преступник?