Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 122 – Артур Конан Дойл

– А мундштук?

– Сигара не побывала во рту курильщика. Следовательно, он использовал мундштук. Кончик был отрезан, а не откушен, но по неровному срезу я заключил, что нож у курильщика затупился.

– Холмс, вы сплели для этого человека силок, из которого ему не выпутаться, да еще и перерезали петлю на шее ни в чем не повинного юноши. Я понимаю, на кого указывают все улики. Преступление совершил…

– Мистер Джон Тернер, – выкрикнул половой, распахивая дверь и впуская визитера.

Странная внешность вошедшего сразу бросалась в глаза. Медленная, прихрамывающая походка и сгорбленные плечи делали его похожим на дряхлого старца, но суровые, изборожденные морщинами черты, гигантские руки и ноги говорили о необычной телесной крепости и волевом характере. Спутанная борода, седые волосы, кустистые брови придавали его облику мощь и величие, однако в лице проступала мертвенная бледность, а губы и уголки ноздрей были тронуты синевой. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: этот человек неизлечимо болен.

– Прошу, садитесь на диван, – мягко произнес Холмс. – Вы получили мою записку?

– Да, ее принес сторож. Вы писали, что приглашаете меня сюда, дабы избежать скандала.

– Явись я в усадьбу, пошли бы разговоры.

– Зачем вы хотели меня видеть? – В усталом взгляде гостя, обращенном к моему приятелю, читалось такое отчаяние, словно ответ был уже получен.

– Да. – Холмс отозвался скорее на его взгляд, чем на вопрос. – Так оно и есть. Я знаю все о Маккарти.

Старик спрятал лицо в ладонях.

– Господи помилуй! – вскричал он. – Но юноше ничего не грозило – я бы этого не допустил. Клянусь, если б на процессе дело пошло к его осуждению, я открыл бы истину.

– Рад это слышать, – веско произнес Холмс.

– Я бы признался уже сейчас, но мне жаль мою дорогую девочку. Известие, что меня арестовали, разбило бы ее сердце… непременно разобьет.

– До этого может не дойти.

– Что?

– Я действую не от имени властей. Меня сюда призвала ваша дочь, и я защищаю ее интересы. Тем не менее молодой Маккарти должен выйти на свободу.

– Я умираю, – сказал Тернер. – Уже не один год страдаю диабетом. Доктор дает мне не больше месяца. Но я хотел бы умереть дома, а не в тюрьме.

Холмс поднялся с места, присел к столу и положил перед собой ручку и пачку бумаги:

– Просто расскажите правду. Я запишу факты. Вы подпишетесь, а Ватсон будет свидетелем. Я обнародую это признание только в крайнем случае, если придется спасать молодого Маккарти. Обещаю, что не воспользуюсь им без особой необходимости.

– Мне-то все равно, я вряд ли доживу до суда, но хочется избавить Элис от этого потрясения. А теперь я открою вам всю истину. История долгая, но рассказ о ней не займет много времени.

Вы не были знакомы с покойником, с этим Маккарти. То был сам дьявол во плоти, заверяю вас. Не дай вам бог попасть в когти к такому негодяю. Я пробыл в его власти последние двадцать лет, и он отравил мне жизнь. Начну с того, как я попался ему.

Это случилось на приисках в начале шестидесятых. Я был молод, горяч, безрассуден и готов пуститься во все тяжкие. Связался с дурной компанией, начал пить; когда не посчастливилось с заявкой, подался в буш и стал, что называется, промышлять на большой дороге. Нас было шестеро, мы вели бесшабашную, разгульную жизнь, грабили то фермы овцеводов, то фургоны на дороге к прииску. Я звался тогда Черный Джек из Балларата, и нашу компанию до сих пор помнят в колонии как Балларатскую шайку.