Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 124 – Артур Конан Дойл

– Что ж, я вам не судья, – сказал Холмс, когда старик подписал свидетельство. – Молю Бога, чтобы нам никогда не подвергнуться такому искушению.

– И я молю Бога. Но что вы собираетесь делать?

– Учитывая ваше здоровье – ничего. Вы и сами знаете, что вскоре будете отвечать за свое деяние перед судом высшим, нежели суд присяжных. Я сохраню ваше признание и, если дойдет до осуждения Маккарти, должен буду им воспользоваться. Если нет, ни один смертный эту бумагу не увидит. Живы вы будете или умрете, мы сохраним вашу тайну.

– Тогда прощайте! – торжественно заключил старик. – Когда придет и ваш черед, вам послужит утешением память о том, как вы облегчили мои последние минуты. – Неверной походкой, дрожа всем своим громадным телом, он медленно вышел за дверь.

– Господи, помилуй нас! – сказал Холмс после долгого молчания. – Какие мы жалкие черви и как жестоко нами играет судьба! Слыша о подобных случаях, я всякий раз вспоминаю слова Бакстера и говорю: «Кабы не милость Божья, шел бы так и Шерлок Холмс».

Джеймс Маккарти был оправдан судом присяжных благодаря доводам, которые Шерлок Холмс предоставил защите. Старик Тернер прожил после нашего разговора семь месяцев, ныне он покоится в могиле. Дети врагов, похоже, счастливо соединят свои судьбы в неведении о мрачной тени, которая тяготеет над их прошлым.

Просматривая свои записи о расследованиях Шерлока Холмса за 1882–1890 годы, я обнаруживаю среди них столько необычных и интересных, что мне трудно решить, какие выбрать, а какими пренебречь. Часть из них тем не менее была уже опубликована в газетах, иные же не дали повода для проявления тех особых талантов, которыми мой друг столь щедро наделен, меж тем как именно они составляют главный предмет моих заметок. Случалось, его аналитический ум пасовал и рассказ остался бы без концовки, в других делах полной ясности добиться не удалось и результаты бывали основаны скорее на догадках и предположениях, нежели на безупречных логических доказательствах, которые Шерлок Холмс так ценил. Но вот передо мной одно из таких дел: подробности его столь примечательны, а конечные выводы столь поразительны, что мне непременно хочется ознакомить с ним читателя, пусть даже кое-что в нем до сих пор остается – и, вероятно, навсегда останется – загадкой.

В 1887 году нам довелось расследовать много дел, как интересных, так и не очень. Среди заголовков моих записей за эти двенадцать месяцев я нахожу историю с апартаментами Парадоля; с Обществом попрошаек-любителей, которое содержало роскошный клуб в подвале под мебельным складом; факты, связанные с исчезновением британского барка «Софи Андерсон»; странные приключения Грайс-Патерсонов на острове Уффа – и, наконец, случай с отравлением в Камберуэлле. Что касается последнего, то, помнится, Шерлок Холмс завел часы умершего и доказал, что в прошлый раз их заводили двумя часами ранее, а стало быть, жертва отправилась в постель не ранее этого времени – важный вывод, существенно облегчивший расследование. Все перечисленное я, возможно, опишу позднее, но ни один из этих случаев не представляет ничего столь необычного, как странная цепь событий, ради которой я взялся сейчас за перо.

Стояли последние дни сентября, и ветры равноденствия набрали особую силу. Они завывали весь день, в окна барабанил дождь, и даже нам в центре огромного рукотворного Лондона пришлось отвлечься ненадолго от обычной жизненной рутины и осознать присутствие могучих стихийных сил, которые, как дикие звери в клетке, рычат на человечество из-за решеток, воздвигнутых цивилизацией. Близился вечер, ураган бушевал все яростней, ветер в каминной трубе рыдал и всхлипывал подобно ребенку. Шерлок Холмс сидел у камина и мрачно снабжал пометками свои записи о преступлениях; я, по другую сторону от камина, погрузился в одну из прекрасных морских историй Кларка Рассела, так что перестал различать, ревет непогода за окном или на книжной странице, плещет дождь или бушуют морские волны. Жена отправилась навестить свою тетушку, и я на несколько дней вновь водворился в своем прежнем обиталище на Бейкер-стрит.