Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 170 – Артур Конан Дойл

Мне стало все ясно еще до того, как я вошел в комнату доктора. Осмотр сиденья стула показал, что доктор имел обыкновение вставать на него – конечно, чтобы добраться до вентиляции. Оставайся у меня хоть малейшие сомнения, они бы развеялись при виде сейфа, блюдца с молоком и веревочной петли. Металлический лязг, который слышала мисс Стоунер, объяснялся просто: отчим поспешно захлопывал дверцу сейфа, когда возвращал туда его грозную обитательницу. Разобравшись в деле, я предпринял для доказательства своей правоты шаги, которые вам известны. Услышав шипение (не сомневаюсь, вы тоже его слышали), я в тот же миг зажег свет и напал на смертоносную тварь.

– И она скрылась в вентиляционном отверстии.

– Где набросилась на хозяина, ждавшего по ту сторону. Удары моей трости достигли цели, змея разъярилась и напала на первого, кого увидела. Таким образом, я, несомненно, стал косвенным виновником смерти доктора Гримсби Ройлотта, но не скажу, что этот груз сильно отяготит мою совесть.

В те годы, когда я поддерживал тесную связь с моим другом, мистером Шерлоком Холмсом, мне довелось предложить его вниманию только две загадки: это несчастный случай с большим пальцем мистера Хэтерли и сумасшествие полковника Уорбуртона. Второе происшествие, вероятно, представляло для проницательного и независимого в суждениях наблюдателя больший интерес, однако первое имело столь странную завязку и сопровождалось настолько драматическими перипетиями, что предпочтительней дать отчет именно о нем, пусть даже оно – не самый яркий образец применения дедуктивного метода, благодаря которому мой друг достигал примечательных результатов. История эта, насколько мне известно, пересказывалась в газетах неоднократно, но, как бывает со всеми подобными повествованиями, ее воздействие неизмеримо сильнее, если события изложены не на половине печатного столбца en bloc^[25], а даны в последовательном и неторопливом развитии и тайна раскрывается постепенно, притом что каждое новое открытие становится шагом на пути к окончательному установлению истины. В то время все обстоятельства этой истории произвели на меня глубокое впечатление, и за истекшие два года острота его вряд ли притупилась.

События, которые я намерен коротко обрисовать, произошли летом 1889 года, вскоре после моей женитьбы. Я возобновил частную врачебную практику и наконец покинул квартиру на Бейкер-стрит, которую мы делили с Холмсом, хотя постоянно к нему заглядывал, а порой даже убеждал побороть богемные привычки и навестить нас. Практика моя неуклонно расширялась, а так как я поселился невдалеке от вокзала Паддингтон, то у меня появились пациенты из числа тамошних служащих. Одного я избавил от затяжного мучительного недуга, после чего он без устали расхваливал меня как превосходного медика и направлял ко мне всякого страдальца, готового прислушаться к его рекомендации.

Однажды утром, почти в семь, служанка разбудила меня стуком в дверь и сообщила, что в приемной ожидают два человека из Паддингтона. Я наспех оделся, зная по опыту, что несчастные случаи на железной дороге, как правило, серьезны, и сбежал вниз. Навстречу мне шагнул мой давний почитатель (проводник по роду занятий) и плотно прикрыл за собой дверь.