Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 197 – Артур Конан Дойл

Видя, что мой клиент спешит, я без лишних слов вызвал кассира и распорядился выдать пятьдесят банковских билетов по тысяче фунтов каждый. Оставшись наедине с сокровищем, я никак не мог избавиться от опасений, связанных с огромной ответственностью, которая легла на мои плечи. Случись с диадемой какая-то беда, неизбежно разразится чудовищный скандал: ведь это – национальное достояние! Я уже начал сожалеть, что согласился взять на себя такую обузу. Так или иначе, переменить что-либо было поздно. Я запер диадему в свой личный сейф и вновь взялся за работу.

Когда наступил вечер, я подумал, что оставлять такую драгоценность в офисе неосмотрительно. Банковские сейфы взламывают, а что, если такое случится и с моим? В каком положении я тогда окажусь! Поэтому я решил носить футляр с собой, чтобы ни на минуту не расставаться с диадемой. Приняв такое решение, я вызвал кэб и направился домой в Стретем вместе с сокровищем. И вздохнул спокойно только тогда, когда поднялся наверх и запер диадему в бюро у себя в гардеробной.

А теперь два слова о моей прислуге и о моих домочадцах, мистер Холмс. Мне хочется досконально ознакомить вас с ситуацией. Конюх и мальчик-слуга появляются в доме только днем, поэтому говорить о них незачем. Три служанки работают у меня уже не первый год, и в их безупречной честности сомневаться не приходится. Четвертая – Люси Парр, вторая горничная, – состоит в должности только несколько месяцев. Рекомендация у нее была превосходная, ни малейших нареканий она не вызывает. Личико у нее симпатичное, и возле дома то и дело торчат ее кавалеры. Это – единственное, что нам не очень нравится, но мы о ней самого доброго мнения.

Вот и все, что касается прислуги. Мое семейство немногочисленно, и описание его много времени не займет. Я вдовец, у меня единственный сын – Артур. Увы, мистер Холмс, он меня разочаровал – горько разочаровал. Ничуть не сомневаюсь, что виноват в этом я сам. Говорят, что я слишком его избаловал. Очень и очень возможно. Когда скончалась моя дорогая супруга, я осознал, что, кроме него, любить мне некого. Я не мог вынести, если улыбка хоть на миг исчезала с его лица, и готов был исполнить любое его желание. Наверное, будь я с ним хоть капельку построже, это пошло бы на пользу нам обоим, однако намерения у меня были самые благие.

Естественно, я предполагал, что Артур продолжит мой бизнес, но деловой жилки он лишен начисто. Нрав у него оказался необузданный и своевольный, и, признаюсь откровенно, я не мог доверить ему крупные суммы. Юношей Артур вступил в аристократический клуб и вскоре, благодаря обходительным манерам, сблизился с богачами, не привыкшими считать деньги. Он пристрастился к игре в карты на большие ставки и невесть сколько просаживал на скачках, а потому снова и снова обращался ко мне с мольбами выдать ему аванс из капитала, назначенного на его содержание, для покрытия долгов чести. Не единожды Артур пытался порвать связь с опасным окружением, но всякий раз влияние его друга, сэра Джорджа Бернуэлла, оказывалось сильнее.

Удивляться тому, что сэр Джордж Бернуэлл возымел такую власть над моим сыном, не приходится. Артур часто приглашал его в наш дом, и я сам был не в силах противиться его обаянию. Сэр Джордж старше Артура; он светский человек с головы до пят; где только не побывал и чего только не повидал; великолепный рассказчик, да и внешность его на редкость привлекательна. Однако, размышляя о нем хладнокровно, когда его присутствие не действовало на меня столь неотразимо, я проникался уверенностью, что цинические речи сэра Джорджа и выражение, мелькавшее порой в его глазах, свидетельствуют об одном: доверяться ему ни в коем случае нельзя. Таково мое мнение, которое разделяет со мной и малышка Мэри, а уж она-то сполна наделена женской интуицией, способной вмиг раскусить любой характер.