Онлайн книга «Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса»
|
НЕВДУМЧИВОМУ КРИТИКУ («Лондон опинион», 28 декабря 1912 г.) Две недели назад мы опубликовали одно из наших «Писем литераторам» – стихотворное обращение к сэру Артуру Конан Дойлю, сочетавшее восторг с мягкой критикой. Сэр Артур прислал следующий энергичный ответ: Кто же волком не взвоет от пессимистичности: – Неужто границ нет для идиотичности? Критик меня обвиняет в наличии Невежества – и в прямом неприличии: Мол, «Шерлок – ваш сыщик – чужд благодарности: Дюпена он числит по разряду бездарности!». Вы и впрямь, досточтимый, настолько девственны, Что, по-вашему, автор с героем тождественны? Как автор, я таю от восхищения Пред месье Дюпеном за его ухищрения. Отчасти таланты его продуктивные Вложил я в рассказы мои детективные. Но нет ли тут недомыслия явного — Меня принимать за Холмса тщеславного? Пусть мой персонаж язвит презрительно, Зато я вот поклон отвешу почтительно. А вашим мозгам уяснить достанет способности, Что кукла и кукольник – не две подобности? Речь на банкете компании «Столл» (28 сентября 1921 г.) Я бы сравнил Шерлока Холмса с самой совершенной в мире машиной, предназначенной мыслить и наблюдать… Должен, прежде всего, принести извинения за довольно нескромную цитату, напечатанную в списке выступающих. Необходимо учесть, что слова эти принадлежат некоему джентльмену по имени Ватсон, чьи суждения, как правило, далеко не бесспорны. Если придуманный мной не бог весть какой персонаж – Шерлок Холмс – существует дольше, нежели он, вероятно, того заслуживает, то это заслуга не только моя, но и причастных к его созданию. Первоначально рассказы иллюстрировал Сидни Пэджет – и настолько удачно, что изображенный им типаж был безоговорочно принят всей читающей по-английски публикой, и я вправе сказать, что с его безвременной кончиной отечественное искусство понесло непоправимую утрату. Позднее Уильям Джиллетт великолепно сыграл главную роль в пьесе, написанной им самим. 〈…〉 Затем сыщика превосходно изобразил мистер Сейнтсбери в «Пестрой ленте», и, наконец, ничуть не менее убедительно выступил мистер Эйл Норвуд – его необычайно тонкая трактовка Шерлока Холмса покорила не только всю Великобританию, но, к моему величайшему удовольствию, также и Соединенные Штаты Америки. Порой меня смущает некоторая путаница между автором и его персонажем. Боюсь, что я воплощаю собой скорее джентльмена, уже упомянутого, – доктора Ватсона. Впрочем, психологи утверждают, что на самом деле наша личность многосоставна: мы походим на вязанку хвороста или, скорее, веревку, свитую из различных нитей; иногда в самой обычной сплетке может обнаружиться особенная нить, которая, если ее вытянуть, преподносит сюрпризы. Вероятно, одна из моих нитей – Шерлок. Если это так, то и порожденные мной злоумышленники не чужды нитям моей личности, и только один человек окажется куда опасней, поскольку создал большее число преступников, – это мой друг мистер Филлипс Оппенгейм. Как-то один автор выступил против меня с нападками, приписав мне заносчивость и самодовольство, свойственные Шерлоку Холмсу; эти не лишенные остроумия вирши были опубликованы в журнале[36]. 〈…〉 Помнится, во время лекционного тура в Нью-Йорке я всячески избегал газет, но однажды на глаза мне попалась фраза: «Когда писатель взошел на кафедру, по аудитории прокатилась волна разочарования». Разумеется, это меня расстроило, однако позже я выяснил, что слушатели ожидали увидеть перед собой изможденного субъекта, сплошь в следах от инъекций кокаина. |