Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 63 – Артур Конан Дойль

Приученный к жизни в прериях, Джефферсон Хоуп обладал слухом рыси. Едва беглецы успели спрятаться, как в нескольких ярдах от них прозвучало печальное уханье горной совы, на которое незамедлительно откликнулась с недалекого расстояния другая птица. В тот же миг в просвете, куда направлялись Джефферсон с Феррьерами, возникла неясная тень, которая снова издала условный крик, вслед за чем из темноты появился еще один человек.

– Завтра в полночь, – произнес первый, бывший, судя по всему, главным. – Когда трижды крикнет козодой.

– Добро, – ответил второй. – Сказать брату Дребберу?

– Передай ему, а он пусть передаст дальше. Девять к семи!

– Семь к пяти! – отозвался второй, и преследователи быстро разошлись. Последние слова были, очевидно, паролем и откликом.

Едва их шаги замерли вдали, как Джефферсон Хоуп вскочил на ноги, помог своим спутникам выбраться в поле и со всех ног пустился бежать. Девушка, похоже, совсем обессилела, и он ее почти что нес.

– Скорей! Скорей! – то и дело повторял он. – Цепь караульных мы прошли. Теперь все зависит от быстроты. Скорей!

На дороге они продолжили стремительное бегство. Навстречу им попался только один прохожий, но они вовремя его заметили и укрылись в поле. На подступах к городу охотник свернул на неровную узкую тропу, которая вела в горы. Вдали на фоне темного неба смутно прорисовывались два мощных зубчатых пика, между ними пролегало то самое ущелье – Орлиный каньон, – где беглецов ожидали лошади. Безошибочный инстинкт вел Джефферсона Хоупа в обход громадных валунов и по высохшему руслу к укромному, огороженному скалами уголку, где стояли на привязи верные животные. Девушка села на мула, старик Феррьер со своей казной – на лошадь, вторую лошадь взял под уздцы Джефферсон Хоуп и повел по крутой ненадежной тропе.

Путь этот поразил бы любого, кто не привык лицезреть Природу в ее самых диких, прихотливых формах. С одной стороны угрожающе чернел внушительный, выше тысячи футов утес, на поверхности которого выделялся ряд высоких базальтовых колонн, похожих на ребра какого-то окаменевшего чудища. С другой хаотически громоздились валуны и обломки, пробраться через которые казалось невозможным. Посередине пролегала неровная тропа, местами настолько узкая, что передвигаться можно было только гуськом, и такая ухабистая, что неопытный всадник ее бы не одолел. Но, несмотря на все трудности и опасности, на сердце у путников было легко, ведь каждый шаг удалял их от ужасов деспотического правления, которые были причиной их бегства.

Вскоре, однако, им пришлось убедиться, что они еще не покинули пределы, на которые распространяется власть «святых». Когда они достигли самого дикого и пустынного отрезка перевала, девушка глухо вскрикнула и указала наверх. Скалу над тропой венчал темный, отчетливо различимый на фоне неба силуэт одинокого часового. В тот же миг он тоже заметил беглецов и огласил тихое ущелье военным окликом: «Кто идет?»

– Путники, в Неваду, – отозвался Джефферсон Хоуп, нащупывая ружье, висевшее у седла.

Они видели, как одинокий часовой взялся за ружье и стал их рассматривать, словно неудовлетворенный этим ответом.

– Кто разрешил? – спросил он.

– Святая Четверка, – ответил Феррьер. По опыту общения с мормонами он знал, что это у них наивысший авторитет.