Книга Читатель предупрежден, страница 99 – Джон Диксон Карр

Два констебля встали около двери.

Коронер покачал головой.

– К сожалению, мистер Пенник, – сурово заявил он, – все не так просто. Вы не поедете в Париж или куда-либо еще. Вы будете помещены в тюрьму и ограничены в своей деятельности.

Прошло секунды три, прежде чем Пенник смог ответить. Сандерс заметил, как он расправил плечи под своим щегольским плащом.

– Вы же не хотите… не хотите сказать, что меня ограничат в передвижении? Запрут под замок? Только не в тюремную камеру!

– Именно в нее. Это обычная процедура. Не рассчитывайте, что к вам будут относиться лучше или хуже, чем к любому другому, кого обвиняют в убийстве.

– Но меня не могут осудить, – рассудительно, но вместе с тем с каким-то отчаянием в голосе возразил Пенник. – Мне ничего не угрожает. Вы сами прямо сказали мне об этом. Это же полное безумие – запирать в камеру человека, которого невозможно осудить. И все из-за того, что кучка тупоголовых мужланов приняла решение, противоречащее всем законам и здравому смыслу…

– Как вы нас назвали? – возмутился председатель жюри присяжных, спрыгивая с помоста.

Коронер тут же обернулся к нему:

– Господа присяжные, прежде чем разойтись по домам, будьте любезны, пройдите вон в ту комнату, за этой дверью. Мне нужно сказать вам пару слов, а потом я вас отпущу. Пожалуйста, не возражайте, а делайте, как вам говорят. Я не задержу вас надолго… Мистер Пенник, я не могу больше с вами пререкаться. Старший инспектор, поручаю арестованного вашим заботам.

– Но когда состоится суд? – повысил голос Пенник. – Сколько мне придется находиться под арестом?

– Точно я не могу сказать. Сейчас начало мая. Возможно, вы предстанете перед судом присяжных в Кингстоне в конце июля. Точнее не могу сказать.

– Через три месяца?

– Да, примерно.

Даже несмотря на широкие плечи и грудь Пенника, Сандерс не ожидал, что тот обладает такой необыкновенной силой. Пенник проявил такое поразительное проворство, что ногти Мастерса лишь скользнули по ткани его плаща, но не смогли схватить его. Стол коронера был тяжелым, дубовым, но Пенник одним мощным рывком поднял его на вытянутых руках и изо всей силы ударил бы им коронера по лицу, словно каменной плитой, если бы в эту минуту у него не подвернулась лодыжка. Стол в его руках задрожал, а через мгновение Мастерс уже обхватил Пенника за плечи и грудь; стол задрожал еще сильнее и с грохотом упал на пол, а двое полицейских тут же набросились на Пенника.

У коронера побелели губы, но он только потрогал свои очки, словно проверяя, на месте ли они.

– Думаю, этого достаточно. Инспектор, вы держите его?

– Да, мы его быстро скрутили, сэр,

– Полагаю, нам больше не стоит рисковать. После такой выходки вы уже сами решите, в какую камеру поместить мистера Пенника. Мистер Пенник, вы говорили о необходимости точно следовать букве закона, именно так мы и поступим в вашем случае. Но похоже, ваша собственная микстура вызывает у вас изжогу. А теперь, господа присяжные, прошу следовать за мной…

Громко шаркая по полу ногами, присяжные покинули зал вслед за коронером. А захваченный в плен Пенник остался в темной комнате. Сандерс по-прежнему не видел его лица, но нарядные плащ и шляпа слишком сильно контрастировали со сложившейся обстановкой.

Затем Пенник снова заговорил.

– Господь всемогущий! – сказал он, неожиданно прижимая костяшки пальцев к уголкам глаз и не оборачиваясь. – Вы не можете так со мной поступить. Это чудовищно. Это жестоко. Это настоящая пытка. Три месяца в камере, три месяца взаперти, три месяца, чтобы сойти там с ума! Я этого не выдержу. Я требую соблюдения закона!