Книга Читатель предупрежден, страница 101 – Джон Диксон Карр

Констебль думал о ней несколько ночей. Нельзя сказать, что она стала его навязчивой идеей, – ничего подобного с ним никогда не случалось. Но посреди всей этой шумихи, когда заголовками о телесиле пестрели все газетные киоски и ее обсуждали на каждом углу, Ридл, проходя мимо дома номер девять по Д’Орсе-стрит, всегда замедлял шаг и задумывался.

Расследование преступлений его не интересовало. Однажды они устроили рейд в одном из домов по Керзон-стрит и обнаружили там подпольный игорный дом. Ридла тогда это потрясло – он хорошо знал район и не имел никаких подозрений, пока не получил соответствующие распоряжения. Он чувствовал досаду оттого, что даже не догадывался о присутствии здесь игорного дома. Но опять же, как и все лондонцы, он мысленно пытался найти всему какие-то объяснения. Однако ему не нравилось думать об этом, он вообще не любил мыслей, которые вызывали беспокойство, и ничего не мог с этим поделать.

В тот ветреный вечер среды, вскоре после того, как закончилось дознание по делу о смерти мистера Констебля, внимание Ридла привлек газетный стенд на Парк-Лейн. Он не читал вечерних газет, просто не успел, и в глубине души надеялся увидеть там что-нибудь о человеке по имени Пенник. А в газете на стенде эта фамилия была напечатана большими красными буквами: «Пенник в Париже».

Гнев зародился в душе Ридла и стал растекаться по всему телу, как жидкий клей из пузырька. Значит, его отпустили. И он снова взялся за старое. И одному Богу было известно, как далеко на этот раз мог зайти этот мерзавец. Ридл чувствовал, что никому на свете нельзя доверять, и совсем скоро он столкнется с совершенно невероятным событием, сравнимым с военным кризисом, и это событие изменит все самым радикальным образом.

В начале Маунт-стрит он замедлил шаг.

Ридл испытывал некоторый соблазн совершить поступок, на который никогда бы прежде не решился. У него был приятель, неплохо продвинувшийся по службе и ставший сержантом в дактилоскопическом отделе их части. И у Ридла возникло подспудное желание позвонить Билли Уину (можно было воспользоваться телефоном у четвертого номера – химика), изложить ему свои размышления, которые не давали ему покоя уже несколько дней. Конечно, Билли не был большим начальником. Но все равно работал в уголовной полиции и знал, к кому можно обратиться. У самого Ридла знакомых среди высокого руководства не было. Он только раз видел старшего инспектора Скотленд-Ярда Мастерса. Это произошло пару лет назад на Ланкастер-Мьюз неподалеку отсюда, когда там случился большой переполох, связанный с делом «Десяти чайных чашек». С ним еще был пожилой джентльмен по фамилии Мерривейл. Но все равно лучше сначала поговорить с Билли Уином, пусть он всем займется.

Значит, нужно позвонить Билли?

Нет, лучше этого не делать. Он только получит нагоняй, и за дело. Констебль Ридл снова пошел по темной и, как ему казалось, совершенно пустынной улице. Высоко в ясном небе светила луна, теплый порыв ветра выбросил на тротуар перед ним растрепанную газету.

Сзади доносилось привычное ворчание машин, размеренно тикали часы, все казалось таким спокойным и обыденным. Было без двадцати минут десять. Пенник в Париже, Пенник в Париже, Пенник в Париже! Разве Пенник не собирался выступить по парижскому радио без четверти десять? Во фруктовой лавке в доме номер 4Б по Рассел-Лейн – в маленьком переулке неподалеку отсюда – было радио, он мог бы заглянуть туда на пару минут и послушать. Но лучше этого не делать. В десять ему предстоит встретиться с сержантом, его дежурство должно быть выверено по часам.