Книга Окно Иуды, страница 56 – Джон Диксон Карр

Было очевидно, что Г. М. полностью завладел вниманием публики. Он произносил свою речь слегка небрежно, уперев руки в боки и сверкая глазами поверх очков.

– Факты, просто факты как таковые в этом деле не вызывают никаких сомнений. Однако мы собираемся подвергнуть сомнению их причины: продемонстрировать вам истинные мотивы поведения покойного, которые не имеют к обвиняемому никакого отношения. Мы покажем, что дело против этого человека от начала до конца сфабриковано и является тщательно продуманной аферой. Обвинение не может найти мотив чьих-либо действий, а мы можем. Обвинение не знает, что случилось с загадочно исчезнувшим крупным фрагментом пера, а мы знаем. Обвинение не может сказать, кто, кроме обвиняемого, мог совершить преступление, а мы – скажем.

Как минуту назад я отметил, дело было представлено вам с позиции «Если обвиняемый не совершал преступления, тогда кто же его совершил?». Однако вы не можете просто сказать себе: «Трудно поверить в то, что это сделал не подсудимый». Если это так, вам придется его оправдать. Я не собираюсь внушать вам разумные сомнения в его виновности; но мы покажем, что не существует ни малейших разумных сомнений в его невиновности. В конце концов, гори все огнем…

Шея Г. М. покраснела, когда Лоллипоп предупреждающе махнула ему своим загадочным листком с отпечатанным на нем текстом.

– Ну хорошо, хорошо!.. Другими словами, вы услышите иную версию событий. Вообще-то, не мое дело указывать вам, кто настоящий убийца, если подсудимый невиновен. Это выходит за рамки моей работы. Однако я покажу вам два пропавших фрагмента пера в таких очевидных местах, куда никто не подумал заглянуть, и спрошу еще раз, где, по-вашему, стоял преступник, когда Эйвори Хьюм был убит. Вы услышали много разных мнений и версий. Злобные ужимки и сумасбродное поведение обвиняемого были также обрисованы вам весьма наглядно. Сначала утверждалось, что от сильного беспокойства он не мог держать шляпу в руке; затем вам сообщили, что он был насколько цинично спокоен, что закурил сигарету. Честно говоря, мой простой ум не способен понять, почему эти два события должны вызывать подозрение. Вы услышали, как обвиняемый угрожал Хьюму, после чего Хьюм запер дверь на засов, видимо чтобы упростить работу своему убийце. Вы слышали о том, что мог совершить подсудимый, что он, скорее всего, совершил и чего он совершить не мог. А теперь, клянусь огнями Тофета^[23], пришло время услышать правду! Я вызываю обвиняемого.

Пока Г. М. жадно глотал воду из стакана, один из надзирателей дотронулся до руки Ансвелла. Дверь, ведущая к скамье подсудимого, отворилась, и он прошествовал по залу в сопровождении охраны. Ансвелл двигался нервной походкой и, проходя мимо присяжных, не поднял взгляда. Его руки так часто теребили галстук, что тот теперь свободно болтался на шее. Он производил впечатление человека, стоящего под перекрестным огнем. Его светлые волосы были зачесаны на правую сторону; привлекательное лицо свидетельствовало скорее о богатом воображении и чувствительности, чем о высоком интеллекте. Стоя на свидетельском месте, он постоянно дергал свой галстук, поводил плечами или бросал взгляд на крышу кабинки, в которой было установлено зеркало для отражения света – реликт былых времен. Казалось, это зеркало чем-то его зачаровывало. Взгляд его слегка запавших глаз был неподвижен.