Онлайн книга «Смерть в прямом эфире»
|
Септимус Тонкс припал к своему радиоприемнику – небольшому, но дорогому, сделанному на заказ, и сидел к Эмили спиной, подавшись вперед всем телом. Руки со странно вытянутыми сложенными пальцами лежали на консоли под круглыми ручками настройки и громкости. Навалившись на тумбу, Тонкс даже голову положил на радиоприемник, будто выслушивая его внутренние секреты. Эмили видела лысину, обрамленную жидкими прядками сальных волос. Септимус Тонкс не шевелился. – Простите, сэр, – выдохнула Эмили, снова удивившись. Восторженное отношение к радио у мистера Тонкса никогда не доходило до того, чтобы включать приемник в полвосьмого утра. – …Праздничная рождественская служба, – вещал бархатный интеллигентный голос. Мистер Тонкс сидел совершенно неподвижно. Эмили, как и все слуги в доме, трепетала перед хозяином и не знала, как лучше – остаться или уйти. Уставившись во все глаза на Септимуса, она разглядела, что хозяин в смокинге. Комната наполнилась оглушительным колокольным перезвоном. Эмили широко разинула рот и истошно закричала. Первым в дверях появился дворецкий Чейз, бледный и даже вялый, но с властными замашками. – Как понимать это безобразие? – осведомился он и увидел Септимуса Тонкса. Чейз подошел к креслу, нагнулся и заглянул в лицо хозяину. Самообладания он не утратил, однако громко ахнул: – Боже мой! И добавил, обращаясь к Эмили: – Да заткни ты свою чертову глотку! Употребление бранного слова выдало его волнение. Дворецкий схватил Эмили за плечи и толкнул к двери, куда как раз подоспел секретарь Хислоп в халате. – Послушайте, Чейз, что все это зна… – начал Хислоп, но его голос потонул в перезвоне колоколов и новых воплях служанки. Чейз зажал Эмили рот своей пухлой белой рукой. – В кабинете, с вашего позволения, несчастный случай, сэр… Марш в свою комнату и прекрати вопить, не то не обрадуешься! – бросил он Эмили, которая как угорелая кинулась прочь и врезалась в сбежавшихся слуг, образовавших в конце коридора подобие пробки. Чейз и Хислоп вернулись в кабинет. Дворецкий запер дверь, и они уставились на тело Септимуса Тонкса. Первым молчание нарушил секретарь. – Но… но… он же мертв! – проговорил субтильный Хислоп. – Полагаю, сомнений в этом нет? – прошептал Чейз. – Поглядите на его лицо! Сомнения! О боже! Мистер Хислоп протянул свою тонкую ручку к склоненной голове и поспешно отдернул ее. Чейз, менее щепетильный, взялся за сведенное запястье хозяина и повел руку вверх. Тело, будто деревянное, вдруг опрокинулось навзничь, и другая рука чувствительно задела дворецкого по лицу. Выругавшись, Чейз отскочил. Септимус Тонкс лежал на полу. Сведенные окоченением руки и ноги торчали вверх, страшное лицо оказалось на свету. Чейз указал на правую руку мертвеца. Большой, указательный и средний пальцы слегка почернели. «Бом-бом, бом-бом», – наперебой надрывались колокола. – Ради бога, уберите этот звон! – закричал секретарь Хислоп. Чейз дотянулся до выключателя на стене. Во внезапно наступившей тишине послышалось дребезжание дверной ручки и голос Гая Тонкса из коридора: – Хислоп! Мистер Хислоп! Чейз! Что случилось? – Одну минуту, мистер Гай! – Чейз взглянул на секретаря. – Лучше вы, сэр. Так Хислопу выпала миссия обрушить новость на семью. Его сбивчивое объяснение выслушали в ошеломленной тишине, которую нарушил Гай, старший из троих детей, впервые высказавшись по делу: |