Книга Человек без тени, страница 33 – Кеннет Дун

– Канадцы делают часы? – изумился я.

– Очевидно, да. Ну я недавно узнал, что японцы делают часы. Так почему нельзя канадцам?

Теперь перед моим мысленным взором предстал Дюкейн, тащивший из лифта чемодан полный канадских часов.

– Так вот, в компании «Диамант» утверждают, что не поручали месье Дюкейну налаживать связи с американскими дилерами и уж тем более вести какие-то дела в Лос-Анджелесе. Кроме того, они уверяют, что месье Дюкейн не выходил на связь уже более недели, с тех пор как приехал в провинцию Манитоба^[11]. Обычно он звонил каждый вечер из отеля и отчитывался о проведенных переговорах. Дюкейн также перестал звонить супруге, что заставило бедную женщину изрядно понервничать. Прежде чем сообщать несчастной мадам Дюкейн тревожные новости о том, что ее муж может быть причастен к убийству, мы попросили сотрудника «Диаманта» описать его внешность. Он утверждает, что Жан-Поль Дюкейн был высок и темноволос, имел карие глаза, а главное – был всегда чисто выбрит. И вряд ли у него за неделю отросла густая черная борода.

– Накладная? – предположил я.

– Скорее всего. И темные очки, чтобы скрыть цвет глаз, который указан в водительском удостоверении. И что это значит?

– Что Дюкейн не был никаким Дюкейном. Кто-то неизвестный украл его права и банковскую книжку, чтобы пересечь границу и поселиться в «Гарнете».

– А поскольку реальный Дюкейн так и не заявил о пропаже документов и уже неделю не связывался с работодателем и семьей, то, думаю, мне надо связаться с полицией Манитобы, чтобы они проверили морги, не доставляли ли туда неопознанного темноволосого мужчину, – мрачно резюмировал Крэддок.

Вечером я приехал в «Гарнет» за полчаса до начала смены, чувствуя себя относительно выспавшимся и отдохнувшим. Разговор с Вэлом и правда подействовал на меня успокаивающе – вернувшись домой, я рухнул в постель и проспал почти весь день.

В кабинете меня встретил все тот же хмурый немногословный Винни, который спросил, не возражаю ли я, если он уйдет домой пораньше. Я кивнул и он снял пиджак со спинки стула.

– Это ты забыл книжку? – вдруг спросил парень, кивая на томик Брэма Стокера. – Интересная. Можешь мне и на завтра оставить? Я не дочитал, там закладка есть.

Когда Винни ушел, я проверил закладку, оказавшуюся квитанцией о штрафе. Как выяснилось, напарник успел осилить почти половину романа за свою смену. Интересное тут отношение у охраны к своим обязанностям.

Выйдя из кабинета, я поздоровался с консьержами и носильщиками, перекинулся парой слов с горничными, сообщившими, что Анни долго заламывала руки и божилась уволиться, но потом что-то подсчитала в уме и немедленно успокоилась. Полиция долго ее допрашивала, но девушка клялась, что целый день не заходила в номер 404, потому что там висела табличка «Не беспокоить». Когда табличка исчезла, она не знает.

Затем я отправился в бар. В «шахматном алькове» никого не было, поэтому я решил, что этим вечером друзья решили пропустить свой привычный вечерний досуг в память о погибшем соседе.

Однако едва я пристроился к барной стойке, чтобы попросить стакан содовой с лаймом, то увидел, как официант забирает поднос, на котором громоздились коньячные бокалы, тарелочки с крекерами и рюмка с чем-то ядовито-зеленым. Стараясь не выглядеть слишком заинтересованным, я переместился вдоль стойки, чтобы видеть, куда официант понесет поднос. Он отправился в один из кабинетов, и когда отодвинул штору, чтобы войти, за ней мелькнул патрицианский профиль Спенли-Эвертона.