Книга Дочь Авраама, страница 36 – Кеннет Дун

С Тиной дела обстояли интереснее. В свое время она отказалась участвовать в балах дебютанток, поступила в колледж, активно увлекалась левыми идеями и даже вроде бы состояла в Компартии. Все это могло очень сильно подпортить политическое положение Вима, ставшего к тому времени сенатором, но потом началась война, Тина умерла, и об этой истории больше не вспоминали, тем более, что в конце 40-х Вим на этот раз окончательно ушел из большой политики и сосредоточился на бизнесе.

Внучка Вима, Пиппа, по словам Нэда, была «боже, как хороша», к тому же ее частые появления вместе с дедом принесли последнему огромную популярность среди цветных, хотя для демократа он всегда был излишне консервативен. Камински выразил сомнения по поводу успеха кампании за избрание Кристиана в Конгресс, хотя признал, что его поддержат многие, рассчитывающие на благодарность клана Роббенов, кроме того, в Калифорнии традиционно любят богатых и красивых.

То, что я оказался в настоящем поместье, а не просто на загородной вилле, я понял сразу, едва заехал в монументальные ворота из камня и витого чугуна. Дома от ворот видно не было. Точнее один дом все-таки был виден, симпатичное одноэтажное бунгало с каминной трубой и террасой, в котором я бы сам с удовольствием поселился, и оно оказалось коттеджем смотрителя.

Неспешно катя по мощеной дорожке, я решил, что размерами имение не уступает территории колледжа, растянувшись на сотню акров, если не больше. Где-то вдалеке я заметил маленькие фигурки пасущихся лошадей. Я не сомневался, что, кроме конюшен у Роббенов есть собственное поле для гольфа, теннисные корты и бассейн настоящих олимпийских размеров. Как оказалось, я ни в чем не ошибся, упустив только вертолетную площадку, на которой скучал «Хьюз-269», напоминавший глаз стрекозы. Как я позже выяснил, именно этот транспорт предпочитал мистер Роббен, чтобы добираться до аэропорта, где его ждал собственный самолет.

Наконец я сам добрался до хозяйского дома, хотя, честно признаюсь, в этом поместье не хватало указателей. Один раз я чуть было не уехал в сторону гостевого коттеджа или каких-то хозяйственных построек, к счастью, меня тут же поправили садовники, подрезающие розовые кусты и пропалывающие цветущие клумбы.

В отличие от величественного ансамбля колледжа Роббена, для собственного жилища Вим выбрал нейтральный колониальный стиль. То есть архитектор очевидно не утруждал себя чем-то изысканно-историческим или модернистским – прямоугольный фасад с широкой террасой и арочной колоннадой на двух первых этажах тянулся, куда хватало глаз, и терялся в зарослях бурно цветущих деревьев. Камински сказал мне, что в особняке Роббенов вроде бы пятнадцать ванных комнат. При этом на территории поместья находилось еще несколько гостевых коттеджей, так что даже непредвиденным визитерам было где разместиться, чтобы не устраивать с утра очередь в туалет или экономить горячую воду для душа.

Я также знал, что это была далеко не единственная недвижимость Роббенов. Вим владел пентхаусом в Вашингтоне, зимним домом в Аспене, поместьем на Гавайях, шале в Швейцарии и еще десятком чуть более скромных жилищ в разных частях света.

Надо сказать, я удивился, не увидев фахверки и прочие атрибуты голландских корней Роббенов в их жилище, и зашел в дом, так и пребывая в недоумении, как именно Вим и его супруга распоряжаются всеми пятнадцатью ванными комнатами, если только они не пускают в них мыться одновременно всех слуг и садовников.