Книга К югу от Авалона, страница 42 – Кеннет Дун

– А что вы сами думаете об этом призраке Обинаты, мистер Стин? – вполголоса спросил меня японец. – Как я понял, вы тут не обычный гость.

– Наверное, это ни для кого уже не будет здесь секретом. Блэквуд нанял меня, чтобы отыскать человека в японском наряде, пугающего его гостей, – также тихо ответил я. – Он уверен, что это чьи-то злобные происки.

– Я ни минуты в этом не сомневался. Как и в трюках владельцев отеля, которые они выдают за потусторонние явления. Изначально я намеревался написать разоблачительную статью об этом месте. Ведь я специализируюсь не только на японской мифологии, но и занимаюсь разоблачением фальшивых оккультистов и экстрасенсов по всему миру. Но, прибыв на остров, я почувствовал… что здесь есть что-то еще, – Футагава еще понизил голос и заговорил почти шепотом. – Что-то действительно злое, какой-то неуспокоенный дух. Мне трудно это объяснить. Сам я родился в Токио, но мои дед и бабка жили в деревне на Окинаве. В детстве я слышал там много рассказов о местных монстрах ёкаи: козе-оборотне, древесном демоне кидзимуна, они пугали нас детей до чертиков. Но в них всегда был смысл. Как и во всех страшилках. Это было предупреждение или возмездие. Не знаю, наверное, изучая все эти древние легенды, я научился, как это сказать, чувствовать зло. И в этом месте, в этом отеле, я его чувствую постоянно. Вы меня понимаете?

– Не уверен. Я не склонен доверять предчувствиям.

Футагава поцокал языком и вскоре тоже удалился, пожелав всем спокойной ночи.

– А где девушки? – спросил я.

– За ужином их не было, – сухо ответил мсье Адоре. – Мне кажется, они приехали в отель за острыми впечатлениями, но нашли, что наша компания тут не слишком им подходит.

– Не удивлюсь, если он уплыли в Авалон, чтобы потанцевать в ночном клубе, – жалобно протянула Кэрри Прохазка.

Через полчаса компания окончательно рассосалась. Молодожены поднялись к себе в номер, чтобы насладиться прелестями медового месяца или основательно поругаться. Адоре и Лодж тоже пожелали мне спокойной ночи. Я сообщил, что выпью еще виски, но не стал пояснять, что намереваюсь расположиться на ночное дежурство в комнате неподалеку.

Официанты убрали посуду и погасили везде свет, оставив только слабые светильники в холле. Если бы я был владельцем пансиона на безлюдном утесе, то не экономил бы на электричестве, а постоянно вкручивал свежие лампочки в коридорах и на лестнице. Но, видимо, заставить постояльцев передвигаться по отелю ночью с фонариками было частью представления Блэквуда.

Я тоже достал фонарь, причем, собственный, привезенный из конторы. Он был довольно тяжелым, в металлическом корпусе, так что мог заодно выступить в роли дубинки. А также прихватил из саквояжа фотоаппарат с мощной вспышкой, которым я наконец-то научился пользоваться. С этим оборудованием я расположился в малом кабинете, погасив свет и открыв дверь в общий коридор.

Где-то через полчаса я отчетливо услышал скрип половиц. Взяв в руку выключенный фонарь, я в одних носках вышел из кабинета и стал тихо красться в сторону звука. В гостиной было пусто, ни малейшего движения, в темноте можно было различить только темные силуэты мебели. Теперь скрип раздавался со стороны столовой в башке. Я быстро двинулся в ту сторону, но шум неожиданно стих. Сквозь стеклянные стены столовой я выглянул в сад. На летнем небе ярко светили звезды, но окрестности дома были погружены в непроглядную тьму. Ни единого фонарика не горело на лужайке, вдоль дорожек или в беседках. Не было видно приветливого света в окошках соседей. Особняк Фэншоу был темен, тих и одинок, только шум океана доносился сквозь распахнутые окна.