Книга Триста процентов, страница 42 – Кеннет Дун

– Она начала юлить, – мрачно ответил Торбифил. – Потом я заметил, что у меня пропали некоторые личные вещи. Например, исчезла старая фотография Вэлли из бумажника. Помнишь, ту которую ты мне подарила, когда я еще учился в колледже. Мне показалось… что мисс Слокам рылась в моих вещах, когда я производил замеры в ее доме. В общем, мне стало не по себе. И я попросил коллегу заменить меня.

– Господи, – миссис Торбифил поднесла ладонь ко рту. – Вы хотите сказать, что теперь эта сумасшедшая знает, где мы живем? Вдруг она заявится сюда, пока Уэйд в отъезде. Может, стоит заявить на нее в полицию?

– Сомневаюсь, что вам это что-то даст, – ответил я. – Девушка вам не угрожала. Более того, она может сама заявить, что мистер Торбифил ее домогался или делал недвусмысленные предложения. На вашем месте я бы сидел тихо. И на всякий случай подумал о переезде.

– Мы завтра же поедем в питомник, Уэйд, – решительно заявила Марвел. – И возьмем самую сильную и зубастую овчарку.

Из Долины я вернулся по шоссе через холмы в Беверли-Хиллз, где на тихой аллее притулился скромный по местным меркам, но опрятный особняк Слокамов. Когда я позвонил в дверь, мне отрыла давешняя горничная, плосколицая особа в белом переднике, которая сообщила, что миссис Слокам вернулась и пьет вечерний коктейль.

Я передал ей свою визитную карточку и через несколько минут был препровожден в приемную залу с ситцевой мебелью на витых ножках и зеркалами в золоченых рамах. Миссис Джеремайя Б. Слокам, еще хорошо сохранившаяся дама на пятом десятке, восседала в высоком кресле, держа в ухоженных пальцах бокал для мартини. Ее плотную, но подтянутую фигуру обтягивал голубой ансамбль из платья и жакета, похожий на тот, что я видел не так давно в каком-то журнале на фотографии Первой Леди. Волосы были идеально уложены и окрашены, так что не пробивалось даже единого седого корешка, а из-под подола выглядывали точеные лодыжки и ступни, комфортно себя чувствующие в туфлях на высоких каблуках.

– Коктейль, мистер Стин? – осведомилась хозяйка хорошо поставленным голосом. – Или что покрепче?

– Я бы не отказался от глотка шотландского виски с капелькой льда.

– Налейте себе сами по вкусу, – миссис Слокам гостеприимно махнула рукой в сторону бара с хрустальными бокалами и графинами.

Смешивая напиток, я немного огляделся. В гостиной было полно фотографий, в основном, как я понял, миссис Слокам в юности. Я сразу узнал профессиональные ракурсы и постановочный свет, поэтому догадался, что до замужества она была актрисой или пыталась быть таковой. У юной миссис Слокам было тонкое лицо с задорным носиком, большими глазами и чувственным ртом. Чем-то она напоминала Хэди Ламарр^[17], только в более блеклой версии. Даже сейчас миссис Слокам сохранила былую красоту, явно не чураясь подтяжки кожи и других хирургических ухищрений.

– Я мог вас где-то видеть? – спросил я. – На экране.

– Если и видели, то вряд ли запомнили, – улыбнулась она. – Я только начала делать карьеру, когда познакомилась с будущим мужем, ну и решила, что спокойный семейный уют меня устраивает больше, чем погоня за славой.

Я не удивился. Красивая старлетка подцепила богатого бизнесмена постарше. Судя по всему, брак был счастливым, если мистер Слокам протянул так долго и скончался лишь три года назад, оставив вдову в расцвете зрелой красоты и, видимо, неплохо обеспеченной. К сожалению, ее дочь пошла внешностью в отца, унаследовав его высокий рост и несколько лошадиные черты лица.