Книга Триста процентов, страница 56 – Кеннет Дун

– Хопвелл Леви Бокен. Но все зовут меня просто Хопи.

– Вы же тоже не местный? – неожиданно осенило меня.

– Напротив. Я родился и вырос в Колдуотере. Но потом сорок лет прожил в Сан-Франциско. Работал в «Кроникл». А вы тоже из большого города, как я погляжу. Дайте угадаю, Лос-Анджелес? Есть в вас что-то немного синтетическое.

Вот только прожженного журналюги мне тут не хватало.

– А сейчас вы работаете в местной газете, Хопи?

– Не смешите меня. Колдуотеру не нужна газета. Все новости тут узнают в церкви или в парикмахерской. Я большую часть жизни отдал журналистике, но не сказать, чтобы успешно. Никаких «Пулитцеров» или скандальных расследований. Не гнушался писать заказные статьи. А почему бы и нет. Скопил на достойную пенсию. А потом умер отец и оставил мне дом. Ему было девяносто семь лет. Вы уже слышали о том, что у нас в Колдуотере есть источник, который продлевает жизнь и излечивает от болезней?

– Не думал, что журналист «Кроникл» может в такое верить.

– Поверите во что угодно, когда вам самому стукнет седьмой десяток, у вас будет ужасная отдышка по утрам, увеличенная простата и цирроз печени. Вот я и подумал, почему бы не вернуться в родительский дом. Вдруг протяну на местной воде еще лет десять. Я не завишу от предприятий Темблтона, поэтому могу позволить себе жить, как хочу. Но после Фриско несколько скучновато. Вот я и обрадовался новому лицу. Так расскажете о себе, Стин?

Я ни на секунду ему не поверил. Возможно, про отдышку и цирроз Хопи не наврал, но вряд ли его интерес был продиктован одной лишь скукой. Впрочем, не стоило так сразу отталкивать старика. Пусть он и провел много лет в Сан-Франциско, но он был коренным местным жителем, наверняка ему тут доверяли. Особенно владельцы баров.

– Угостить вас стаканчиком, Хопи? Если потом покажете мне, как найти отель «Прескотт».

– Не заблудитесь. Вообще я стараюсь с утра не пить крепкого. Может быть, пива? Долан должен уже открыть лавочку, раз святоши разошлись.

Любой алкоголь, особенно выпитый днем, почему-то вгонял меня в сон, так что я бы предпочел апельсиновый сок или содовую, но не хотел вызывать излишнюю подозрительность у Хопи. Когда мы зашли в маленький бар, спрятавшийся между лавочками на боковой улице, глаза старика ярко сверкали не столько в ожидании выпивки, но и в предвкушении интересной истории.

– Долан варит собственное пиво, – сказал он, пригубив стакан с какой-то бурдой. – На вкус как настоящий «Гиннес», только пена долго не держится.

Я попросил бутылку обычного лагера.

– Вы не просто турист, – проницательно заметил Хопи. – Выглядите и ведете себя как парень на службе. И не из нашей братии, уж я их за милю чую. Не коп и не федерал. Черт, в Колдуотере сто лет не происходило никаких преступлений. Может, вы из налоговой и явились наконец по душу Абеля Темблтона? Давно ходят слухи, что он утаивает часть доходов. Я угадал?

– Нет. Вообще-то я ищу одного старого приятеля. Скажите, Хопи, вам что-то говорит имя Аксель Ферсен?

– Вообще ничего. Долан, ты знаешь какого-то Акселя Ферсена?

– Не-а, – откликнулся флегматичный бармен.

– С чего вы взяли, что он связан с Колдуотером?

– Ну как-то мелькнуло в разговоре. Вообще-то я его почти не знаю. Этого Акселя. Он должен мне денег. Точнее не мне, а моему приятелю.