Книга Триста процентов, страница 67 – Кеннет Дун

– Венец мудрых – богатство их, а глупость невежд глупость и есть. Притчи, глава четырнадцатая, стих двадцать четвертый. Конечно, это просто вода из ручья. А то, что местные редко болеют и живут достаточно долго, объясняется размеренным образом жизни на свежем воздухе и отчасти хорошей наследственностью. Хотя, как видите, бывают и исключения, та же Элспет Андерсен, храни Господь ее душу. Но это довольно безобидные заблуждения. К тому же они сплачивают общину. Жители Колдуотера любят праздники, распродажи, фестивали, мне приятно видеть, как они находят новые поводы получать радость от общения друг с другом. Веселое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости. Притчи, семнадцать-двадцать два.

В сад вышла бесцветная женщина лет сорока в мешковатом платье на завязках и вязаном кардигане и позвала пастора.

– Дамы закончили обсуждение, преподобный. Есть пара моментов, которые они хотят с вами решить. Я подала чай.

– Я могу на секунду отвлечь мисс Прескотт, Линк? – спросил я.

– Конечно, мистер Стин. И, мисс Келси, хочу сразу сказать, не знаю, что это за «пара моментов», но если они касаются украшения церкви, то мой решительный ответ «нет».

Я заглянул в небольшую комнату в боковом помещении церкви, где обнаружил кружок из дюжины женщин разного возраста, от тридцати до шестидесяти. Одеты были все практически одинаково в хлопчатобумажные или ситцевые платья, твидовые жакеты и вязаные кофты. На их фоне заметно выделялась миссис Темблтон. Хотя она тоже переоделась после утренней службы, даже скромный наряд домохозяйки не мог затмить ее красоту. Наоборот, одетая в простое бежевое платье, с темными волосами, разделенными на прямой пробор и забранными в сеточку так, что они спускались до середины шеи, она сейчас напоминала какую-то средневековую святую. Скорбное выражение лица, опущенные вниз уголки полного рта, синие тени под глазами, видимые сквозь пудру, только дополняли этот образ. Как и все присутствующие, миссис Темблтон подняла взгляд от чашки с чаем и воззрилась на меня с вежливым удивлением.

– Вы по поводу ужина, мистер Стин? – неожиданно захлопотала мисс Прескотт. – Неужели Марта вам не передала?

Домохозяйки покачали головами и вновь вернулись к чаю с печеньем.

– Нет, ужинать я не буду, – обратился я к хозяйке гостинцы, когда мы вышли в коридор. – Я хотел вас спросить о часах Френка Андерсена. Швейцарских, фирмы «Жежер-ЛеКультр». Это правда, что их ему подарил отец?

– Серен? Какие еще часы? Да от него осталась пара рабочих ботинок и куча долгов. Если от кого бедный Френки и унаследовал пагубную привычку к пьянству, так это от отца. Упокой Господь его душу. Элси могла бы выбрать себе кого-то и получше, она была настоящей красавицей. Хоть в этом Френки пошел в мать.

– Часы, мисс Прескотт.

– Нет, я же сказала, отец ничего ему не оставил. Да и откуда бы у него взялись швейцарские часы еще и с таким чудным названием. Серен приехал работать на лесопилку откуда-то из Небраски в самый разгар Великой Депрессии.

– И вы никогда не видели у Френка таких часов? Прямоугольных с черным циферблатом?

– Нет… – задумчиво произнесла мисс Прескотт. – Я пытаюсь вспомнить, честно. Когда Френки приехал на похороны Элси, он, конечно, сильно изменился. Возмужал, похудел, выражение лице стало более… жестким. Но он выглядел хорошо. Приличный костюм, прическа. Наверное и часы тоже… Кто же сейчас ходит без часов? Вот только не помню. Вы говорите, прямоугольные? Нет, не могу вспомнить. А это важно?