Книга Красное озеро, страница 54 – Кеннет Дун

– Мне пора возвращаться к работе, – сказал Кортес, доставая из кармашка камзола серебряные часы на цепочке. – Агата, спасибо за кофе.

– Я тоже… попробую вернуться в мастерскую. Заказ ждет, к тому же, я думаю, что смогу… отвлечься от ужасных мыслей. Когда руки заняты, то и в голове наступает порядок.

***

Поскольку я был без машины, то мог бы тоже отправиться в «Дом искусств» и узнать, не подкинет ли меня кто-нибудь до города. Но уж очень не хотелось идти по дороге рядом с угрюмым Кортесом, а потом еще слушать причитания Миранды.

Поэтому я вернулся к берегу и пошел вдоль озера в сторону дома Джека Роулендса. Как я понял, ходить в гости без приглашения тут было обычным делом.

У самого успешного художника Джаспер-Лейк в хозяйстве был полный порядок. От берега в воду уходила крепкая пристань, к которой был привязан ухоженный ялик с навесным мотором. Мощеная дорожка вела к дому, который я сам, не колеблясь выбрал бы для жизни – двухуровневому прямоугольному строению с большими окнами и широкой открытой террасой в стиле Фрэнка Ллойда Райта^[12]. Судя по состоянию участка, мистер Роулендс не брезговал современной садовой техникой.

Хозяин дома заметил меня, потому что открыл раздвижную стеклянную дверь, ведущую на веранду, и предложил кофе.

– Больше не влезет ни капли, – честно ответил я. – Может, у вас найдется что-то покрепче?

– Что ненавистно тебе самому, того не делай никому. Вина до опьянения не пей, и пьянство да не ходит с тобою в пути твоем, – отрезал старик.

Визит как-то с самого начала не задался. Теперь я понял, почему Джек Роулендс не ходит на вечеринки с коктейлями в «Дом искусств». Но он мог бы как-то поделикатнее сообщить, что не пьет.

– Я не отниму у вас много времени, сэр. Просто хотел узнать, не заметили ли вы вчера что-то необычное у дома ваших соседей. Или, может, слышали какой-то шум на озере. Приблизительно около полуночи, может, немного позже.

– Возлюбленным детям своим Господь недаром дает сон, – назидательно ответил Роулендс. – А глупые люди отвергают этот дар, встают рано и просиживают до полуночи, поедая хлеб печали.

– Знаете, я тоже люблю поспать. Вчера, например, придавил почти десять часов. Вернулся к себе до полуночи.

– Я каждый вечер неукоснительно отхожу ко сну в десять, – одобрительно кивнул Роулендс. – Встаю в семь утра. Когда сегодня утром Анита закричала на берегу, я только начал разбивать в миску яйца для омлета. Пришлось отложить завтрак, но неисповедимы пути Господни. Уже известно, что заставило заблудшее дитя совершить тяжкий грех?

– Миссис Гаспари не покончила с собой. Ее убили.

– О. Беззаконие опустошает землю. Вы поэтому спрашивали меня, не слышал ли я чего в ночи? Разве не полиция должна этим заниматься?

– Думаю, вскоре они придут к вам с теми же вопросами. Просто я сейчас оказался здесь, а миссис Гаспари жила в доме моей жены… Вы же были ее ближайшим соседом. Скажите, не было ли в последнее время у нее каких-то ссор? Может, ей кто-то угрожал?

– Бернадетт Гаспари сама за словом в карман не лезла. Правда, все в поселке ее поддерживали. Негоже выгонять из дома мать, носящую дитя под сердцем. Анита Роупер и Агата Тремонт собирали подписи под петицией против сноса дома. Анита предлагала организовать пикет и не дать застройщикам ступить на землю Коэнов. Я был против таких мер. Правда прямодушных спасет их, а беззаконники будут уловлены беззаконием своим. Я считал, что этот вопрос надо решать в суде.