Книга Красное озеро, страница 57 – Кеннет Дун

– Она и сейчас очень серьезная молодая женщина.

– Я не сомневаюсь. О такой соседке можно только мечтать. Не то, что этот Пьетро Гаспари. Тоже мне, художник. Видел его мазню.

Христианское милосердие Роулендса совсем не распространялось на менее удачливых коллег по цеху.

– А как он познакомился со своей женой. Откуда вообще взялась Бернадетт?

– Бернадетт Питерс. Так ее звали. Приехала сюда около двух лет назад. Симпатичная девушка, если вы ее видели. Она не была художницей или поэтессой, скорее из этих… поклонниц. Сняла комнату в Донкастере, но ездила сюда почти каждый день, околачивалась в «Доме искусств». Она была из тех экзальтированных особ, которые мечтают выйти замуж за рассеянного художника и посвятить ему свою жизнь. И как-то довольно быстро остановила свое внимание на Пьетро. Стала ходить к нему, торчать в студии. Думаю, Пьетро не был обласкан женским вниманием. Что золотое кольцо в носу у свиньи^[15]… В общем, прошло всего месяца три, а он уже сделал ей предложение. Хотя она была лет на двадцать младше. Кто знает, что Берни в нем нашла? Может, малышке и правда не хватало внимания и крыши над головой, а Пьетро о ней по-настоящему заботился… И Берни была ему хорошей женой. Из-за нее Гаспари стал значительно меньше пить.

Однако он так и не потрудился изменить завещание, подумал я. Вот, что значит выйти замуж за рассеянного художника.

– Я не знаю, чем могу вам помочь, мистер Бартоломью, – закончил Роулендс экскурс по воспоминаниям. – По большей части здесь живут тихие и приятные люди. Даже старый Гэвин совершенно безобиден, несмотря на дурной нрав.

– Ладно, – вдруг сказал старик, расправляя кепку и нахлобучив ее на плешь. – Все равно ничего сегодня сделать уже не успею. Не отказывай угнетенному, просящему о помощи. Я пойду сам провожу вас к жилищу Гэвина, чтобы он вас не подстрелил ненароком.

***

Роулендс подошел к процессу оказания помощи угнетенному весьма основательно, потому что быстро разыскал для меня запасную пару резиновых сапог, чтобы я не ходил по лесу в городских ботинках.

Как я и подозревал, чапал старик резво, хоть и пользовался тростью, сразу встав на правильный курс, чтобы срезать через соседские участки, и устремился нужной тропой в лес. Я едва поспевал за ним, стараясь запоминать дорогу и направление по солнцу.

– Хорошо ориентируетесь в лесу, мистер Бартоломью?

– Я вырос в Миннесоте. На выходные мы часто ездили с отцом в походы и на озера, когда не было срочной работы на ферме.

– Рыбак, значит?

Мы углубились в беседу об особенностях нью-гемпширской поклевки.

Я чувствовал, что это может стать началом хорошей дружбы. Интересно, кто занимается юридическими делами Роулендса? Если наш брак с Эми даст трещину, я мог бы подучить Библию и предложить художнику свои услуги. Странные мысли лезли мне в голову.

– Смотрите!

Я взглянул туда, куда показывала трость Роулендса, и увидел прибитый на стволе дерева ржавый знак «Осторожно, змеи!».

– Таких тут еще будет много. Гэвин их заказал в скобяной мастерской несколько десятков и развесил по периметру вокруг своей хижины. Он бы и капканов тут понаставил, если бы не боялся, что его за это запрут в кутузке.

– Не представляю себе, что об этом думает «Хиллсайд». Как они собираются строить мотель и что-то там еще со змеиной фермой под боком.