Книга Красное озеро, страница 79 – Кеннет Дун

Неожиданно я ощутил нечто похожее на радость и спокойствие, вновь перенесшись на пятнадцать лет назад в Уильямсбург^[22], где мы снимали крохотную квартиру. Все возились с этой дурацкой пастой, вокруг кипела жизнь, но никто не обращал на меня внимания. Даже миссис Роупер перестала считать меня врагом человечества, а с азартом стала комментировать кулинарные потуги Миранды.

– Ох, это помидоры недостаточно спелые! Не такие, как на юге Италии, где много солнца. Как жаль, что в Новой Англии нет трюфелей, – разливалась соловьем моя бывшая жена. – Тогда мы могли бы добавить немного трюфелей поверх соуса «альфредо»^[23]. Это было бы божественно! Трюфели пахнут сексом, ты не находишь, Тео?

Для местной публики это было уже чересчур.

– В здешних лесах есть трюфели, – смущенно сказала Агата.

В итоге макароны слиплись, соус отчетливо отдавал гарью, а домашний сыр, принесенный Агги из кладовки, явно не годился для посыпания на пасту. Но мы все ели и смеялись, делая вид, будто в Новой Англии не было ни одного приличного итальянского ресторана.

К обеду заявился Эл Коллинз, захвативший три бутылки дешевого калифорнийского вина.

– Есть какие-то новости о Кортесе? – спросил я, разламывая вилкой куски недоваренного теста.

– Нет, – ответил тот. – Я знаю, что старик Вандеркамп подал заявление в полицию в Конкорде, но ему сказали, что дело гиблое. Парень, скорее всего, уже пересек границу с Канадой.

– Ужасный удар по репутации фонда, – покачала рыжей головой Анита. – И ведь никто не подозревал. Даже вы, дорогая?

Миранда вспыхнула.

– Мы с Родом обсуждали только… искусство. Он ведь и мою выставку намеревался организовать. Я работала, как проклятая, чтобы успеть в срок. А теперь все материалы и конструкции придется выбросить на помойку!

Агги немедленно обняла подругу за плечи.

– Если эти жлобы выставят тебя из студии, отвези все ко мне в сарай. Наверняка найдутся другие, кто оценят твой проект.

– Но как он мог заниматься этим целых два года? – недоумевал я.

– Не привлекал внимания, выводил деньги понемногу, – со знанием дела ответил Роулендс. – Человек мудрый во всем будет осторожен, и во дни грехов удержится от беспечности.

– Но ведь ты говорила, что он известный художник? – обратился я к Миранде. – Гипер-супер-что-то там-авангардист. Прославился в Мексике. Неужели его не проверили, когда брали на работу?

– Подделал документы. Настоящий Родриго Кортес Ривера действительно существует, – прочавкал Эл. – Пять лет назад он организовывал выставки в музеях Остина и Нопалито, а потом уехал в Центральную Америку, чтобы изучать доколумбовое искусство ацтеков. Возможно, до сих пор изучает. Как говорит наша уважаемая миссис Роупер, это ужасный удар по репутации фонда. Маэстро Мингела сегодня утром уехал, так что, скорее всего, никакого фестиваля не будет. И им придется искать новое финансирование, чтобы не замораживать текущие проекты. Миранда, тебя никто не обвиняет. Всем ясно, что ты стала такой же жертвой, как и все мы. Да, им придется отменить твою выставку, но это просто потому… что нет денег.

– Наверное, мне нет смысла оставаться в Джаспер-Лейк, – печально выдохнула Миранда. – Я очень благодарна тебе Агги, но не могу же я жить у тебя вечно. Все, что я готовила для выставки, это… пыль, мишура. Лишь мертвые предметы, которые должны были выразить мое послание. Все идеи здесь, – она постучала себя по виску для наглядности.