Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 20 – Энтони Бучер

— Я скажу тебе, что ты сделаешь, гиацинт, — вмешался Уорр. И он принялся описывать в самых фантастических и непечатных выражениях свои представления о том, что может сделать с ним Дрю Фернесс, — представления, допускавшие немыслимую физическую гибкость.

Дрю Фернесс швырнул трубку, прерывая этот поток непристойностей, жестом человека, заталкивающего обратно за джинном пробку. Когда вернулась Морин, его лицо было белым.

— Мисс ОʼБрин, — начал он, — я…

— Вы всё ещё здесь? Послушайте. Я думала, что сказала вам, чтобы вы катились до шести. То, что вы на этой галере местный, не даёт вам никаких привилегий. Боттомли, Ридгли и ОʼДаб прекрасно сидят по своим отелям, а Федерхут, полагаю, ещё в поезде. У них больше здравого смысла, и они не разводят тут суету…

— Мисс ОʼБрин, — прервал он, — пожалуйста, помолчите минутку.

В его голосе послышалось нечто почти что авторитарное, не столь уж далёкое от классной комнаты.

— Я пришёл сюда не суету разводить. Признаюсь, моё удивление при встрече с вами было наигранным. Я узнал на студии, что вы здесь, и, поскольку с того безумного дня в «Метрополисе» я…

Он немного помедлил, и Морин подхватила, сверкнув голубыми очами:

— Продолжайте, профессор. «С того безумного дня!» «Начинай, капельместер, мой полк уходит на заре!» Романтика и всё прочее! Слушайте. Вам почему-то кажется, что я занималась чем-то, кроме попыток спасти «Полли» от иска о возмещении ущерба? Бросьте. Что с вашим учёным умом?

Молчание оскорблённого достоинства исходило от Дрю Фернесса. Он безмолвно поднял чемоданчик и направился к двери. Внезапная тень разочарования скользнула по лицу Морин. Она заговорила, сама не зная, что хочет сказать.

В дверь позвонили.

Морин протиснулась мимо мистера Фернесса, с грохотом распахнула дверь и произнесла «Да!» с несколькими лишними «д».

— Посылка для ОʼБрин.

— Прошу прощения, мисс ОʼБрин, — говорил Фернесс, расписываясь в получении посылки и принимаясь её разворачивать. — Я понял, что было самонадеянно с моей стороны… То есть, я… В конце концов, моя жизнь, боюсь, бедна и замкнута, и вряд ли позволяет мне… Бог мой! — прервался он. — Ради всего святого, что это?

Морин тоже на мгновение задумалась. Ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, что то, что выглядело крайне модернистской кухонной утварью, в действительности было хромированной пародией на бюстгальтер нелестно маленького размера, и припомнила свою шуточную угрозу Уорру выставить студии счёт за урон, понесённый ей на боевом посту.

Она прочла вложенную записку:

— Нет, — заметила она, ни к кому конкретно не обращаясь, — боюсь, что нет.

Пресса работала — странное это выражение; оно приводит на ум картинку орды других представителей прессы, развалившихся по всему Голливуду на роскошных диванах, задушенных стайками прислуживающих им одалисок и пренебрежительно размышляющих о своих коллегах, которые работают — так вот, пресса работала на приёме в честь «Иррегулярных сил с Бейкер-стрит» вполне благосклонно. Собственно, пресса всегда благосклонно работает на любых мероприятиях, спонсируемых Ф. Х. Вейнбергом, которого, изумлением и всеми прочими способами, отмечают как лучшего хозяина во всей колонии кинодельцов. Он никогда не балуется ни причудливо старинными приглашениями (иные представители прессы с содроганием вспоминают то утро, когда получили приглашения на премьеру «Робин Гуда»), ни застенчиво задуманными сувенирами; нет, он накрывает великолепный стол, обставляет блистательный бар и чаще всего предлагает гостей, чьё новостное значение шире чисто кинематографического.