Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 80 – Энтони Бучер

Я мысленно играл с искушением выдумать какие-нибудь кусочки истории, чтобы порадовать его, но боялся, что доктор Боттомли может ненароком опрокинуть мою тележку с восковыми яблоками, когда в следующий раз встретится с другом. Поэтому я ограничился подробным изложением нескольких наших самых диковинных улик, не привлекших должного внимания газетчиков, закончив самым искренним заверением, что я не имею ни малейшего представления, кто убил Стивена Уорра.

От двери позади меня раздался краткий, резкий крик, а затем звук падающего тела. Я обернулся и увидел, как красавица-блондинка-пациентка-секретарша лежит бесформенной грудой на полу, а бумаги, которые она несла, разбросаны кругом, словно листья на картине «Малыши в лесу».^[86]

Я стоял рядом со сжимающей душу бесполезностью дилетанта, пока доктор Уизерс и две медсестры со знанием дела занимались девушкой, а мой полицейский водитель, привлечённый криком, с сомнением созерцал происходящее.

Белокурая прелесть быстро пришла в чувство. Но чувства были единственным, что она обрела. Её разум, как с совершенно непрофессиональным потрясением сообщил мне доктор Уизерс, вернулся к состоянию сразу после случившейся с ней трагедии.

И всё это, по-видимому, из-за того, что полковник Уорбертон разыграл глупую шутку, а я упомянул Стивена Уорра.

* * *

Харрисон Ридгли III c умышленной томностью завершил свой рассказ и вернулся на место. Не успел он усесться, как к столу подошёл для выступления лейтенант Джексон.

— Моя очередь, — коротко бросил он. — Те первые две истории были довольно странными. Они предлагают много возможностей для размышления, даже помимо всех тех холмсовских ракурсов, которые вы так блестяще раскапываете. Но их нельзя проверить. Ни один независимый наблюдатель не видел мерзкого нациста Гроссмана или капитана Фэрдела Эгера, нашедшего человеческое ухо в драке на Мейн-стрит. Здесь другой случай. Я знаю репутацию доктора Уизерса. Он великолепный профессионал и самый надёжный свидетель, о каком можно только мечтать. И, оставляя пока в стороне полковника Уорбертона, чертовски важно, что у одного из пациентов доктора Уизерса происходит серьёзный рецидив от одних звуков имени «Стивен Уорр». Ладно. Итак, знает ли кто-нибудь из вас что-нибудь о какой-нибудь девушке, связанной с Уорром, которой может быть эта загадочная блондинка?

— У одной из его секретарш на студии, — сказала Морин, — был нервный срыв. Но от него их столько ушло, что сложно вспомнить, у какой именно. Нет. Простите, лейтенант, не поможет. Та была маленькая и темноволосая — в общем-то, милая, но не та блистательная красота, какой так восхищается мистер Ридгли.

— Кто-нибудь ещё? — пристально рассматривал молчащее собрание Джексон.

Наконец, заговорил Ридгли.

— Можете быть конкретнее, — тихо предложил он. — Спросите доктора Боттомли.

Доктор Руфус Боттомли ощетинился. Внезапно всё эксцентрическое достоинство, столь присущее ему, показалось просто фальшивой, пустой напыщенностью, претенциозной и, как знал её владелец, на самом деле очень уязвимой кольчугой.

— Какого чёрта мне… — начал он.

— Понимаю, что имеет в виду мистер Ридгли, — прервал Джексон. — Согласно его рассказу, доктор Уизерс сказал, что девушка не могла узнать своих прежних друзей, а затем добавил, что он знает друга Ридгли — вас. Это не выглядит как случайное замечание; тут есть связь. Он также сказал, что девушка у него занимается работой, которую делала до катастрофы; очевидно, это работа в кабинете врача. Давайте покончим с этим, доктор Боттомли: кто эта девушка и как она связана с Уорром?