Книга Что дальше, миссис Норидж?, страница 31 – Елена Михалкова

– Что ж, осталось покрыть лаком. Нужно лишь немного времени, чтобы краска подсохла.

– Благодарю, миссис Норидж, – с чувством произнес дворецкий.

2

Ко второму завтраку в столовой собрались все обитатели Частервидж-холла. Альма, темноволосая девочка с некрасивым, но живым лицом, пристроилась возле гувернантки и вполголоса рассказывала об утренней прогулке.

Доротея время от времени спохватывалась, что у ее племянницы могли завестись секреты, о которых она как опекунша непременно должна знать. В таких случаях она брала ее на прогулку, чтобы Альма по дороге излила душу. Однако девочка по большей части болтала о ерунде. Взволнованная тетушка ждала сердечных тайн, а получала рассуждения о скорости роста хвоста у боа-констриктора (миссис Норидж заразила Альму пылким интересом к животному миру).

В этот час Доротея со своей мальтийской болонкой по кличке Зазетта расположилась на диване. Белоснежную шейку Зазетты обхватывал ошейник из красной шерстяной тесьмы, украшенный синими помпонами.

– Если сшить Зазетте юбочку, она будет очаровательна! – громко сказала Доротея. – Вы согласны, Трой?

Трой Питман фыркнул и скривился.

– Обряжать псину в юбчонки – это выше моего понимания! Юбчонки должны быть на девчонках!

– Фи, Трой! Как вы вульгарны.

Доротея, которой недавно исполнилось сорок, являла собой тип женщины, который любят художники и от которого быстро устают мужья. Пышная, с великолепными темными волосами, уже начинающими седеть, она могла бы позировать великому Рубенсу для образа вакханки. Доротея была натура страстная, увлекающаяся. Однако она не имела привычки глубоко вглядываться в предмет своего увлечения. За Альму, оставленную на ее попечение, она поначалу ухватилась, будто дитя за новую игрушку. Но быстро охладела к совместным занятиям. К чести Доротеи следует сказать, что она приложила большие усилия, чтобы найти подходящую гувернантку.

Так миссис Норидж оказалась в ее доме.

Майор Харрингтон, как всегда, чисто выбритый и подтянутый, сидел на стуле, поглощенный чтением газеты. Правая нога подвернута, левая вытянута. Миссис Норидж догадывалась, что утренний теннис дался майору нелегко.

Вильям Харрингтон охромел восемь лет назад, когда его отряд в Индии попал в засаду вооруженных повстанцев. Будь эта рана нанесена человеком, удар по самолюбию Харрингтона не был бы так силен. Однако майор вырвался из окружения цел и невредим. Он уводил своих людей через джунгли – и, сойдя с тропы, не заметил капкан.

Будучи человеком железной воли и дисциплины, он поклялся, что перебитое сухожилие не изменит его жизнь. С тех пор как Харрингтон ушел в отставку, он занимался своим здоровьем даже больше, чем прежде. Майор плавал, много ходил пешком, ездил верхом и играл в теннис.

Все восхищались его стойкостью. Миссис Норидж была единственной, кто считал, что в попытках победить увечье майор всю свою жизнь подчинил собственному недугу и стал его заложником. Другой человек на его месте хромал бы – и при этом ни секунды не думал о поврежденной ноге. Харрингтон думал о ней ежечасно.

Миссис Норидж держала свое мнение при себе. И с интересом наблюдала, как майор вот уже целую неделю раз за разом проигрывал Трою Питману.

Сам Трой расхаживал по столовой, с нетерпением облизываясь на великолепный порезанный ростбиф, внесенный дворецким.