Книга Что дальше, миссис Норидж?, страница 41 – Елена Михалкова

– Но причин для этого у меня было больше, чем у всех остальных, – невесело улыбнувшись, заметил Кристофер Оуэнс.

– Вы ошибаетесь, сэр. Мистера Питмана ненавидели все. Ваш друг Марвин был должен ему значительную сумму. Вот почему он попросил вас пригласить Троя и заискивал перед ним. Вам он солгал, что надеется продать ему свой дом. Однако вспомните: Трой Питман не собирался оставаться в Англии, ему не нравилась наша страна. Он планировал вернуться в Америку. Сегодня Марвин звонил адвокату, чтобы узнать, если ли у покойного наследники. Их нет – а значит, он спасен: некому возвращать долги. Но еще вчера кредитор был жив-живехонек. Марвин садится играть в вист, надеясь поправить свое положение, и проигрывает.

– Помилуйте! Сумма не так велика!

– Но Марвин считает каждый шиллинг. Возможно, проигрыш стал последней каплей, и после бессонной ночи ваш друг спустился в столовую, не вполне отдавая себе отчет в своих действиях. А там, на свою беду, оказался Трой.

– Возможно? – Старик высоко поднял брови. – Я полагал, вы все знаете наверняка.

– У мисс Крауд имелись еще более веские основания для убийства, – продолжала гувернантка. – У них с Троем Питманом был роман. С ее стороны – пылкая страсть, ибо ваша родственница все делает пылко и полутона ей неведомы. С его – небольшая интрижка, приятный способ скоротать время. Мистер Питман обожал женщин и в то же время совершенно не считался с ними. Все в мире было создано для его удовольствия – и только. Мисс Крауд не могла не заметить, что он делает авансы горничным. Она на пороге того возраста, когда любовный отказ со стороны мужчины на десять лет младше переживается чрезвычайно болезненно. Возможно, это она спустилась в столовую рано утром, пока все еще спали.

– Снова – лишь «возможно», – усмехнулся старик.

– И наконец, майор Харрингтон. Гордец и сноб. Майор раз за разом доказывает себе и окружающим, что он не калека. А мистер Питман раз за разом заставлял его вспомнить об этом.

– Теннисные партии?

– О да! Трой Питман не обладал ни благородством, ни широтой души; даже простая снисходительность была ему чужда. Я наблюдала за игрой: теннис – это его стихия. Майор не был ему настоящим соперником. Другому человеку великодушие подсказало бы поддаться калеке. Но мистер Питман и великодушие несовместимы. Вы были правы: ему доставляло удовольствие дразнить вас. Точно так же он дразнил и майора. Сегодня должен был состояться матч, в котором Харрингтона ждало бы сокрушительное поражение.

– Однако майор выглядит огорченным смертью Троя, – заметил Кристофер.

– И это не притворство. Со свойственной ему самонадеянностью майор Харрингтон полагал, что у него есть шансы на победу. Гибель Питмана лишила его надежды. Он навсегда остался проигравшим. Вот чему он огорчается в действительности, сэр, а вовсе не тому, что Трой Питман убит. Майор – единственный, о ком достоверно известно, что он выходил на улицу этим утром.

– Как вы узнали?

– К подошвам его теннисных туфель прилипла трава. А в кустах я нашла теннисный мячик. Вчера все до единого были собраны Альмой – следовательно, кто-то играл сегодня. Полагаю, майор отбивал мяч от стенки левого крыла усадьбы, чтобы никто не услышал стука. Надеялся, что дополнительная тренировка поможет ему победить в сегодняшнем матче.