Книга Опаловая змея, страница 156 – Фергюс Хьюм

Даукер неторопливо осмотрел комнату, а затем вернулся на свое место, чтобы дождаться появления мисс Саршайн и обдумать любопытный аспект дела Пикадилли.

Его размышления шли примерно в следующем направлении.

Время обнаружения тела мистером Эллерсби – около половины третьего; медицинское исследование на дознании свидетельствовало о том, что смерть наступила около двух часов назад, так что, если допустить возможные неточности, преступление должно было быть совершено около полуночи, а в это время на Джермин-стрит еще остается некоторое оживление. Но и тогда зрелище мужчины, разговаривающего с женщиной в дверях дома, вряд ли привлекло бы много внимания, и если убийца решил добиться своей цели с помощью яда, то он вполне мог это сделать. Не оставалось никаких сомнений, что причудливый сценарий, данный «Хэшем», отдаленно похож на правду – как убийца ранил свою жертву отравленным оружием, как у нее закружилась голова, как она пришла в замешательство, потом впала в недвижное состояние, в котором тихо скончалась. Поэтому не было криков, чтобы привлечь внимание прохожих, и хотя в любом случае лежавшее тело вызвало бы любопытство, все же туман в ту ночь был настолько густым, что никто не увидел бы действий преступника и положения его жертвы.

Теперь следующий вопрос: почему мисс Саршайн не навела справки о своей горничной? – с момента убийства прошла неделя, и отсутствие девушки в течение этого времени наверняка показалось бы странным. В ее отсутствие хозяйка наверняка просматривала газеты, чтобы узнать, не случилось ли что‐нибудь с ней. Тогда она заметила бы убийство на Джермин-стрит и по описанию без труда узнала бы свою служанку. До сих пор, хотя мисс Саршайн, без сомнения, узнала о смерти Лидии Фенни, она так и не пришла, чтобы опознать тело, и Даукер размышлял над причиной ее молчания.

– Она не могла совершить преступление сама, – озадаченно сказал себе Даукер, – так как вряд ли сделала бы это в таком людном месте. Но почему она все еще молчит? Опять же, она могла ничего не знать об отравленном оружии. Нет, у нее должна быть какая‐то другая причина держать язык за зубами.

В этот момент его внимание привлекла коллекция оружия на стене, и с коротким восклицанием сыщик пересек комнату и пристально посмотрел на него. Предметы были расположены в строгом порядке, абсолютно симметрично, но здесь Даукер с большим любопытством обнаружил, что одна сторона была неполной – малайский крис исчез. Он посмотрел на другую сторону, и там, как и следовало ожидать, было два кинжала, а здесь остался только один. Даукер был поражен этим открытием, так как оно, возможно, указывало на то, что преступление было совершено при помощи пропавшего криса. Сыщик знал, что малайцы – дикари и, без сомнения, отравляют свои кинжалы, так что отсутствие одного из них могло означать, что использовалось именно это оружие. Он осторожно прикоснулся кончиком пальца к острию криса и поспешно отдернул его.

– Он может быть отравлен, – пробормотал детектив, глядя на свой палец, чтобы убедиться, что не повредил кожу. – Интересно, так ли это?.. Хотелось бы мне знать.

Торопливо оглядев комнату, чтобы убедиться, что он здесь один, он снял с противоположной стены крис, так что порядок расположения предметов восстановился, в надежде, что этот трюк отвлечет хозяйку от пропажи оружия. Затем вынул из кармана несколько старых писем и, разорвав их на полоски, тщательно обмотал лезвие криса, чтобы предотвратить возможность несчастного случая, и сунул сверток в нагрудный карман.