Книга Опаловая змея, страница 159 – Фергюс Хьюм

– Я зайду к вам еще, – сказал он, – а пока дайте мне адрес лорда Каллистона на Пикадилли, я хочу узнать, была ли мисс Саршайн у него в ту ночь.

Лидия Фенни, которая теперь плакала, назвала адрес и последовала за ним к двери.

– Одну минуту, – сказал Даукер, останавливаясь. – Где кинжал, который раньше висел на стене?

Лидия оглянулась на стену с оружием и вскрикнула от изумления.

– Здесь нет уже двух кинжалов!

– Один взял я, а вот где другой?

– Мисс Саршайн взяла его с собой в понедельник и сказала, что, если Каллистон не возьмет ее с собой, она убьет его.

– Убьет его, не себя?

– Нет, самоубийство она совершать не собиралась. Что вы намерены делать с другим?

– Попробую его на собаке и выясню, совпадут ли симптомы смерти, и тогда я буду знать, что кинжал-близнец был причиной смерти вашей хозяйки.

– Но кто мог забрать его у нее и использовать против нее же?

– Вот это я и должен выяснить. По-видимому, она встретила кого‐то на Джермин-стрит, того, кто убил ее.

– Это не могло быть самоубийством?

– Едва ли. Рана нанесена в яремную вену, так что вряд ли леди сумела бы нанести ее самой себе. Кроме того, она не выбрала бы для самоубийства людную улицу.

– Вы зайдете еще?

– После того, как выясню, что произошло на Пикадилли в прошлый понедельник.

И Даукер удалился, весьма довольный результатом своих расспросов.

Квартира Каллистона представляла собой небольшую анфиладу комнат в переулке, выходившем на Пикадилли, очень удобных и роскошно обставленных по последней моде. Гостиная была декорирована темно-красными шторами и ковром в тон, а мебель, предназначенная для того, чтобы вызывать чувство легкости и комфорта, выглядела очень уютно, особенно при ночном освещении. В углу комнаты стоял письменный стол, заваленный беспорядочной кучей бумаг. Поверх всего этого на стене висели фехтовальные рапиры и боксерские перчатки. Стены были увешаны в основном фотографиями хорошеньких женщин и картинами с изображением знаменитых лошадей. Возле камина стоял маленький столик, на котором лежали трубки, коробки из‐под сигар и банки из‐под табака, а на буфете – стойка с напитками, пользовавшаяся большой популярностью у друзей Каллистона. В маленьком книжном шкафу стояли разнообразные французские романы, главным образом школы Золя и Мендеса, и, судя по потрепанному виду книг, ими, похоже, зачитывались. Воздух в квартире был немного спертым и все еще пропитан слабым запахом табака. За дверью этой комнаты находились гардеробная и спальня, и хотя квартира была небольшой, в ней имелось все, что необходимо.

Когда Каллистона не было дома, за его жилищем присматривала достойная дама, которая с удовольствием отзывалась на имя миссис Пови, имевшее в своем звучании некую ассоциацию с «Дневником Пипса». Но лорд Каллистон и его друзья, не будучи знакомы с простодушными страницами чудаковатого Сэмюэла^[8], не знали об этом, ибо им миссис Пови была известна только под именем Тотти. Она была немолода, очень полна, с круглым красным лицом – оттенок, обусловленный здоровьем, а не пьянством, так как редко пила что‐нибудь крепче чая. Тотти имела пристрастие к своего рода уставной форме, состоящей из черного платья, огромного белого фартука и муслинового чепца, кокетливо сдвинутого набок. Она принадлежала к числу тех старых добрых матерей, которые никогда не обижают свое чадо, что бы они при этом ни говорили, и часто отчитывала Каллистона за неправильность его жизни, на что благородный лорд отвечал веселым смехом.