Книга Опаловая змея, страница 208 – Фергюс Хьюм

– Я никогда не говорил, что знаю о тайнике.

– Но вы сказали, что ваши доказательства там, так что вы, должно быть, видели эти вещи раньше. Думаю, вы сами положили туда наконечник стрелы.

– Неужели я это сделал? – усмехнулся Эллерсби. – Где бы я взял наконечник стрелы? Не обвиняйте меня в преступлении, которое вы сами совершили.

– Я его не совершал! – в бешенстве заорал Бэлскомб. – Да, я знал о предстоящем побеге моей жены и приехал из Беркшира, чтобы предотвратить его. Я опоздал и отправился к Каллистону, чтобы повидаться с ним, но пропустил дверь в тумане, а когда нашел ее, первое, что увидел, была моя вероломная жена, выходящая из дома. Я последовал за ней и догнал ее – она взвизгнула, и я дал волю своему справедливому гневу. Мне было известно, что у нее есть этот медальон, но я думал, что в нем портрет Каллистона, а не ваш, поэтому сорвал его с ее шеи, чтобы убедиться. Она убежала на другую сторону улицы, и я потерял ее в тумане. Клянусь, я больше не видел ее в ту ночь, пока не прочитал о ее смерти.

– Вы знали, что умерла ваша жена?

– Нет. Услышав, что «Чайка» отплыла с леди Бэлскомб на борту, я подумал, что убитая женщина была какой‐то несчастной уличной бродягой, с которой моя жена поменялась одеждой; но я не был уверен, что она мертва, пока не увидел Лену Саршайн на борту «Чайки» – и понял, что именно моя жена стала жертвой трагедии на Джермин-стрит, но клянусь, я не убивал ее.

Эллерсби желчно рассмеялся.

– Конечно, так говорить в ваших интересах, но кто вам поверит, когда против вас такие веские доказательства?

– В таком случае, я полагаю, вы хотите обвинить меня? – холодно спросил баронет.

– Нет, если вы согласитесь отдать мне руку Мэй Пенфолд.

– Я не могу вынудить ее.

– Нет, но вы ее опекун и можете влиять на нее.

– А если я откажусь?

– Вы сделаете это на свой страх и риск.

– И этот риск?..

– Для вас это означает виселицу! – грубо оборвал его Эллерсби.

Двое мужчин несколько мгновений стояли в мертвой тишине, пристально глядя друг на друга, в то время как трое слушателей с бьющимися сердцами ждали конца разговора, который, казалось, обещал разгадку этой необычайной тайны.

Некоторое время Бэлскомб пребывал в глубоком раздумье, а затем поднял на собеседника решительный взгляд.

– Я отказываюсь удовлетворить ваше требование, – твердо сказал он.

– Тогда вы должны принять последствия.

– Я готов.

Эллерсби помолчал с минуту.

– Не скажете ли вы мне причину вашего решения?

– Во-первых, потому, что я невиновен в преступлении, которое вы мне приписываете, а во‐вторых, я полагаю, что именно вы поместили сюда этот отравленный наконечник стрелы, чтобы обвинить меня в убийстве.

– Я могу говорить с вами откровенно, – холодно ответил Эллерсби, – потому что вы в моей власти. Я положил туда отравленный наконечник стрелы, чтобы получить улики против вас!

– Так это вы убили мою жену! – воскликнул Бэлскомб, шагнув к нему с наконечником стрелы в руке.

– Я никогда этого не говорил! – дерзко возразил Эллерсби. – Но вот что я вам открою: я встретил вашу жену в тот вечер, когда вы ушли от нее, и попросил у нее эти письма, так как они компрометировали и ее, и меня. Она сказала мне, где они находятся, и описала тайник. В прошлый раз, когда я был здесь, я искал и обнаружил его, но писем там не оказалось.