Книга Опаловая змея, страница 204 – Фергюс Хьюм

– Я с удовольствием помогу вам, – серьезно ответил Даукер, присаживаясь. – Мне хотелось бы сделать для мистера Десмонда все, что в моих силах, так как я был бессознательной причиной всех его бед.

– Вы действовали только в соответствии со своим долгом, – деловито возразил Норвуд, – улики против моего клиента были очень сильны, но улики против сэра Руперта…

– Они еще сильнее, – закончил детектив. – Совершенно верно, но мы должны найти эти улики. Лорд Каллистон и мистер Десмонд могут поклясться, что видели, как он шел по Пикадилли за своей женой, а последний видел еще и то, как он сорвал медальон с шеи жены; теперь я хочу найти этот медальон, а также – если это возможно – кинжал, которым было совершено преступление.

Норвуд пожал плечами.

– Вы можете быть уверены, что он не стал бы держать у себя такие опасные улики.

– Простите меня, но я думаю, что он так и сделал бы, потому что, рассматривая дело в целом, было бы невозможно доказать его вину, если бы не то обстоятельство, что его признали лорд Каллистон и мистер Десмонд; даже если бы он избавился от кинжала, он, несомненно, сохранил бы медальон.

– Почему? – спросила Мэй.

– Потому что ему и в голову не могло прийти, что медальон может быть предъявлен в качестве улики – если бы не отметина на шее, никто бы никогда не узнал, что леди Бэлскомб носила медальон.

– О! Но я знала, – с жаром сказала Мэй, – у нее был большой золотой медальон на тонкой золотой цепочке – она всегда его носила.

– Почему она придавала ему такое значение? – поинтересовался Норвуд.

– Не знаю, но она никогда не снимала его, даже ночью.

– Вы можете описать его? – спросил Даукер, нахмурив брови.

Мэй Пенфолд на мгновение задумалась.

– Это было старомодное украшение, – проговорила она наконец, – я никогда не видела его близко, так как леди Бэлскомб держала его при себе, но в нем с одной стороны были два завитка волос – светлый и темный, – переплетенные вместе, а с другой, мне кажется, портрет.

– Чей?

– Я не думаю, что сэр Руперт и леди Бэлскомб были так уж привязаны друг к другу – скорее всего, это портрет лорда Каллистона.

– У вас есть какие‐нибудь предположения, где сэр Руперт мог его спрятать? – спросил Даукер, оглядывая комнату.

– Никаких, – ответила Мэй. – Он может быть у него в спальне или в гардеробной, а может оказаться и здесь.

– Здесь! – повторили оба мужчины, вставая.

– Ну сэр Руперт часто находился в этой комнате, – подтвердила Мэй. – В основном он сидел за этим столом, поэтому, возможно, положил его в один из ящиков, думая, что никто не станет рыться в его личных бумагах.

Письменный стол, на который она указала, был массивным сооружением, украшенным красивой резьбой. По обеим сторонам располагалось бесчисленное множество ящиков, покрытая сафьяном письменная доска, а позади нее еще несколько ящиков, а в центре его украшала фантастическая резьба, изображавшая голову Шекспира с персонажами его драм. Искусная отделка превращала стол в настоящее произведение искусства.

– Он принадлежал отцу леди Бэлскомб, капитану Диксфолу, – сказала Мэй, когда они посмотрели на него, – и он преподнес его сэру Руперту в качестве свадебного подарка.

Даукер наклонился и потянул за ящики, но все они были заперты, после чего он выпрямился и выглядел несколько удрученным.