Книга Опаловая змея, страница 203 – Фергюс Хьюм

Даукер не сразу поехал на Парк-лейн, так как после истерического признания вины Лены Саршайн или, вернее, леди Каллистон ему не терпелось узнать, как она оказалась на вилле «Клеопатра», и, когда его провели в гостиную, он столкнулся с лордом Каллистоном. Молодой аристократ выглядел усталым и измученным, так что, несмотря на его поведение, которое привело к убийству одной женщины и самообвинению другой, сыщику стало его жалко.

– Что вам теперь нужно? – раздраженно спросил он. – Вы пришли арестовать мою жену?

– Вашу жену? – отозвался Даукер, делая вид, что слышит это впервые.

– Да, – прямо ответил Каллистон, – мы поженились во Франции, и теперь она моя жена. И я не верю, что она виновна в этом преступлении, а вы?

– Я же сказал вам сегодня утром, что нет, – спокойно заметил детектив. – Она сделала это только для того, чтобы спасти вас, потому что считала виновным вас.

– Что тогда? – резко спросил Каллистон.

– Если бы вы спросили меня сегодня утром, я бы подтвердил, что обстоятельства были подозрительными, – мягко проговорил Даукер, – но теперь я могу от всего сердца признать, что вы невиновны.

– Откуда вы знаете, что я невиновен? – с иронией поинтересовался Каллистон.

– Потому что я нашел настоящего преступника, по крайней мере того, которого считаю настоящим преступником.

– Сэр Руперт Бэлскомб?

– Да, сэр Руперт Бэлскомб.

– Я так и думал, – с горечью сказал Каллистон. – Я знаю, что он ненавидел свою жену.

– А разве у него не было причин? – многозначительно возразил Даукер.

Каллистон покраснел и отвернулся.

– Я не святой, – пробормотал он тихим голосом, – и хотя мое поведение может показаться предосудительным, я просто оказался не в силах противостоять искушению.

– А теперь?

– Теперь, – ответил Каллистон, поворачиваясь к сыщику, – я женился на единственной женщине, которая мне действительно нравилась, и мы отправимся в кругосветное путешествие, как только она поправится… то есть если она когда‐нибудь поправится.

– Неужели она так больна?

– Мозговая лихорадка, – коротко пояснил Каллистон.

– Мне очень жаль это слышать, – тихо сказал Даукер, – потому что она благородная женщина.

Каллистон ничего не ответил, но бросился на кушетку и закрыл лицо руками; поэтому, не произнеся больше ни слова, Даукер вышел из комнаты и покинул виллу «Клеопатра».

Было уже около четырех часов дня, когда Даукер подъехал к особняку на Парк-лейн и спросил сэра Руперта Бэлскомба. Лакей сказал ему, что баронета нет дома, но, услышав его имя, добавил, что мисс Пенфолд приказала проводить его в библиотеку, если он придет. Даукер обрадовался, так как хотел задать Мэй несколько вопросов, и последовал за слугой в очень довольном расположении духа.

Мэй Пенфолд сидела за маленьким столиком и оживленно беседовала с мистером Норвудом, который расположился рядом с ней с раскрытой записной книжкой на коленях. Когда Даукер вошел, Мэй встала и в необычайном возбуждении двинулась ему навстречу. Лицо ее было очень бледно, под глазами залегли темные круги, но взгляд осветился надеждой, ибо теперь в ней поселилась уверенность, что она спасет своего возлюбленного, хотя, с другой стороны, может потерять своего опекуна.

– Я так рада, что вы пришли, мистер Даукер, – быстро сказала она. – Мы с мистером Норвудом обсуждали положение дел, и нам нужна ваша помощь.