Книга Опаловая змея, страница 200 – Фергюс Хьюм

– Я знал, что вы не бросите меня, Мэй, – ласково сказал Майлз, – вы, по крайней мере, не считаете меня виновным.

– Конечно, нет, – ответила Мэй, – и никто другой не считает: мистер Даукер, мой опекун и мистер Эллерсби – все клянутся, что вы невиновны.

– Эллерсби? – удивленно воскликнул Майлз. – Я думал, что после встречи со мной в ту ночь он решит, что я‐то и совершил преступление.

– Ну а он так не думает!

– Я не ожидал, что Эллерсби окажется таким другом, – искренне признался Десмонд.

– Не знаю, будете ли вы считать его таким уж другом, когда я скажу, что он хочет жениться на мне.

– Что? Жениться на вас?

– Да! Вчера утром он пришел ко мне и спросил, не выйду ли я за него замуж.

– А вы… Что вы ответили?

– Что? – повторила она, укоризненно глядя на него. – Я ответила ему, что помолвлена с вами… Он сказал, что слышал об этом, но не был уверен, правда ли это, а потом…

– Продолжайте, – попросил Майлз, видя, что она колеблется.

– Потом он сказал, что вы в опасном положении, но если я пообещаю выйти за него замуж, сделает все возможное, чтобы с вас сняли обвинение.

– И как он может это сделать? – тихо спросил Майлз.

– Не знаю, – отозвалась Мэй, – это его слова; потом я снова отказала ему и сообщила, что вы будете оправданы и без его помощи. После этого я вышла из библиотеки, и вскоре он тоже ушел. С тех пор я его не видела и не хочу видеть.

– Очень любезно, конечно, со стороны Эллерсби, что он хочет мне помочь, – сказал Майлз, целуя Мэй, – но не думаю, что с его стороны было благородно сделать вашу руку ценой своей помощи, зная, что вы помолвлены со мной.

– Он не был в этом уверен. Вы же знаете, все думали, что мой будущий муж – лорд Каллистон.

– Вряд ли они теперь так думают, – пробормотал Майлз хрипло, снова целуя ее в щеку.

– Если вы уже готовы приступить к делу, мистер Десмонд, – прервал их Норвуд, подходя ближе, – я должен вам сообщить кое‐что важное.

– Продолжайте! – равнодушно отозвался Десмонд.

– Вы сказали, что по возвращении на яхту Каллистона освободитесь от обещания, данного леди, которую видели в ту ночь.

– Да, – смущенно ответил Майлз, – но я не думаю, что яхта скоро вернется.

– Вы ошибаетесь – «Чайка» сейчас в Брайтоне.

– А Каллистон? – задыхаясь, спросил Десмонд, и его лицо покрылось сероватой бледностью.

– Каллистон в Лондоне – и Лена Саршайн.

– Лена Саршайн? – прошептал Майлз, прерывисто дыша.

– Да. Теперь мы знаем, что именно леди Бэлскомб оказалась той женщиной, которая в гневе вышла из комнаты и была убита на Джермин-стрит.

– Правда! Правда! – пробормотал Десмонд. – Это правда!

– Так вы знали, что убили леди Бэлскомб, а не Лену Саршайн? – воскликнула Мэй.

Он склонил голову.

– Да. В тот вечер я видел леди Бэлскомб. Она была одета в одежду Лены Саршайн и пришла к Каллистону. Вместо него там оказался я. Она рассказала мне о визите своей сестры в ее дом и о том, как узнала правду из собственных уст Каллистона. Я сказал ей, что Лена Саршайн – или, скорее, Хелена Диксфол – любовница Каллистона. Она была вне себя от гнева и хотела немедленно вернуться к сестре. Зная, что, если она это сделает, две женщины поссорятся и последствия могут стать серьезными, я попытался успокоить ее, но безуспешно. Несмотря ни на что, она выбежала на улицу, и хотя я последовал за ней через несколько минут, я не сумел найти ее, так как она исчезла в густом тумане. Я шел по Пикадилли так быстро, как только мог, думая, что она направилась домой, но добравшись до Парк-лейн и не найдя ее, подумал, что потерял ее по дороге, потому что она не могла идти быстрее меня. Я не стал спрашивать о ней на Парк-лейн, так как это дало бы слугам знать, что ее нет дома, а я хотел сохранить ее доброе имя. Я снова двинулся по Пикадилли и Сент-Джеймс-стрит в тщетной надежде найти ее. Мои поиски оказались безуспешными, как вы можете догадаться; я возвращался по Сент-Джеймс-стрит на Парк-лейн, когда встретил Эллерсби, как вам известно. После этого я в отчаянии прекратил погоню и отправился домой. На следующее утро я услышал об убийстве на Джермин-стрит и по описанию платья узнал леди Бэлскомб, но так как речь шла о Лене Саршайн, то не стал возражать.