Книга Опаловая змея, страница 199 – Фергюс Хьюм

– Я не выдвигаю никаких обвинений, – яростно возразил Каллистон. – Я только думаю, что видел сэра Руперта. Я его ни в чем не обвиняю. Это все, что вы хотели знать? Если так, то, сделайте одолжение, покиньте мою квартиру.

Оба мужчины поднялись на ноги и посмотрели друг на друга, настолько поглощенные своими мыслями, что не услышали, как за их спинами тихо отворилась дверь.

– Нет, это не все, что я хотел знать, лорд Каллистон, – спокойно ответил Даукер. – Я хочу знать, что вы делали те два часа, что провели в тумане.

– Делал! Ничего не делал, кроме прогулки в поисках женщины, которую я считал Леной Саршайн.

– И вы нашли ее?

– Нет.

– Ба! Кто из присяжных поверит этому?

– Вы собираетесь обвинить меня в ее убийстве? – Каллистон яростно сжал кулаки.

– Я вас ни в чем не обвиняю, – холодно возразил Даукер. – Я просто изложил вам дело: вот человек, который собирается бежать с другой женщиной, когда его любовница, как он думает, приходит, чтобы остановить его; он видит, как она выходит из его квартире в бешенстве, следует за ней – что может быть естественнее, чем встретить ее, и тогда она осыпает его упреками…

– Погодите‐ка, – с усмешкой перебил его Каллистон, – ваша картина очень трагична, но совершенно ошибочна. Если бы я встретил женщину, покинувшую мою квартиру, то нашел бы не Лену Саршайн, а леди Бэлскомб, ту самую женщину, с которой и собирался бежать.

Даукер потер голову в замешательстве, впервые в жизни столкнувшись с достойным оппонентом.

– Это звучит неубедительно, признаюсь, – сказал он печально, – но все же вы находитесь в неловком положении. Если вы не убивали леди Бэлскомб, то кто это сделал?

– Лена Саршайн!

Это имя произнес третий голос, и оба мужчины, обернувшись, увидели, что Лена Саршайн смотрит на них горящими глазами.

– Да! – сказала она, подходя к Даукеру. – Я знала, что вы подозреваете Каллистона, когда пришли вчера на яхту, и пришла сейчас, чтобы помешать ему встретиться с вами. Увы, я опоздала, но не настолько, чтобы не успеть помешать вам арестовать невиновного. Вы хотите знать, кто убил мою сестру – я убила… Я была вне себя от гнева и ревности, я шла за ней от ее дома и видела, как она выходила из этой квартиры, мы встретились, и она сказала мне, что едет в Шорхэм, и бросила вызов мне, поэтому я убила ее этим кинжалом.

Она швырнула под ноги детективу маленький оправленный в серебро стилет, после чего силы покинули ее, и она упала на пол в глубоком обмороке, в то время как двое мужчин стояли, тупо глядя друг на друга.

– Боже мой! – воскликнул Каллистон. – Это ужасно!

– Да, – ответил Даукер, – если это правда.

– Вы что, не верите?

– Ни единому слову!

Заточение существует вовсе не для того, чтобы радовать человека, поэтому бедняга Майлз, просидев несколько недель взаперти, пребывал в довольно мрачном расположении духа. Норвуд время от времени сообщал ему о новых открывающихся подробностях, так что, несмотря на его донкихотские представления об обещании, данном леди Бэлскомб, казалось, что он скоро освободится из своего опасного положения.

Узнав, что мертва леди Бэлскомб, а не Лена Саршайн, Норвуд в сопровождении Мэй Пенфолд отправился известить об этом Майлза в надежде, что теперь он расскажет наконец все о своем разговоре с покойной и таким образом, возможно, прольет некоторый свет на тайну. Майлз обрадовался при виде Мэй и нежно прижал ее к груди, а Норвуд, находя встречу двух влюбленных несколько утомительной, занялся своими записями в другом конце камеры.