Книга Слепой цирюльник, страница 69 – Джон Диксон Карр

– А вот у меня такое ощущение… – начал Морган и осекся.

Он не стал продолжать. Однако он оказался прав.

Когда они постучали в дверь капитана Уистлера, находившуюся сразу за мостиком, им открыл меланхолического вида стюард, который заправлял постель и убирал со стола после завтрака в этой просторной каюте, где стены были отделаны панелями из розового дерева, а иллюминаторы закрыты шторами с весьма неожиданным рисунком.

– Капитана нет, сэр, – сообщил стюард, как-то нехорошо покосившись на Уоррена. – Он ушел к лорду Стертону, сказал, вам придется подождать, с вашего позволения.

Уоррен старался казаться беззаботным, однако его тревога бросалась в глаза.

– А-а, – протянул он. – А! Спасибо, стюард. И как наша старая скумбрия чувствует себя сегодня утром? Он же… э…

– Хо! – многозначительно отозвался стюард и наподдал кулаком подушке, укладывая ее на место.

– Ясно, – подытожил Уоррен. – Ладно, мы… э… присядем пока.

Стюард спустя рукава прибрал каюту, вид которой свидетельствовал о том, что капитан явно собирался в спешке. Наконец стюард удалился, прихватив поднос с посудой. Нехороший взгляд, брошенный через плечо, подтверждал их предположения, что даже красоты природы не улучшили настроение капитана и не вдохновили на исполнение матросских песен на мостике.

– Подозреваю, он все еще зол, – высказал свое мнение Уоррен. – А ведь это такое деликатное дело, Хэнк. Давай теперь говорить будешь ты. Кажется, я не рискну.

– Даже не сомневайся – говорить буду я, – согласился Морган. – И я не поручусь за нашу дальнейшую судьбу, если шкипер войдет сюда и увидит тебя с опасной бритвой в руках. Если он только что отправился к Стертону, вернувшись, он точно будет не в настроении веселиться. И чтобы за весь разговор ты даже не пикнул, ясно? Ни словечка, ни жеста, если только от тебя не потребуется с чем-нибудь согласиться. Я не желаю больше рисковать. Однако же я понятия не имею… – Морган опустился в кожаное кресло, взъерошил волосы и поглядел в иллюминатор на светлое небо. Залитая солнцем каюта, сонно вздымавшаяся на мягко шуршавших волнах, отчего-то не внушала умиротворенности. – Даже не знаю, – продолжил он, – что обо всем этом думать. Пока что оставим в стороне Вудкока и то, что ему известно, к черту его. Куда подевался этот изумруд? Вот в чем вопрос.

– Но, Хэнк, в конце концов, это как раз не наше дело, – заметила Пегги с присущей женщинам практичностью. Она сняла свои очки в черепаховой оправе с довольным видом человека, решившего задачу, и убрала их в сумочку, звонко защелкнув замок. – Лично я не стала бы переживать по этому поводу, дружище. Какая разница?

– Какая разница?!

– Ну да, конечно, я сочувствую лорду Стертону и все такое, но, в конце концов, у него денег куры не клюют, разве не так? И что он в итоге сделал бы с изумрудом, запер его в каком-нибудь гадком старом сейфе, и кому от этого прок? Действительно важный вопрос, где сейчас кинопленка Кёрта. Я знаю, что бы я сделала, будь я мужчиной, – насмешливо заявила она. – Я взяла бы этого паршивца Вудкока и пытала, пока он не расколется. Или заперла бы его где-нибудь, как это сделали с каким-то бароном из «Графа Монте-Кристо», не давала бы ему есть, а потом совала бы ему под самый нос тарелку с супом и зловеще хохотала, пока он сам не стал бы умолять, чтобы я выслушала его. А вы, тоже мне мужчины! Надоели.