Онлайн книга «Слепой цирюльник»
|
Ответом ему были покорное мычанье и кивок умирающего гладиатора. Вальвик отступил на шаг, убрав руку. Следующие полчаса стали тем событием в жизни Моргана, какое он хотел бы вычеркнуть из памяти. Слово «нервотрепка» тут не подходит, к тому же оно лишено тех nuances, которые, по уверениям мистера Лесли Перригора, составляют основу классической драмы. Немало классического пыла проявлялось в ремарках капитана: он то и дело хватался за горло, устремлял трясущийся указательный палец на Уоррена, словно Макбет, увидевший привидение, и не уставал повторять: «Он сумасшедший, говорю же вам! Он пытался меня отравить! Это маньяк-убийца! Вы что, хотите, чтобы он поубивал моих пассажиров? Почему я не могу посадить его под замок?» И если в конечном счете победил здравый смысл, то лишь благодаря обстоятельствам, о которых Морган в тот момент не подозревал. Он был вынужден признать, что капитан Уистлер имел веские основания для протестов. Если даже оставить в стороне все вопросы личного свойства (струя «Русалки», словно метровая стрела парня из Локсли[29], угодила прямо в и без того пострадавший левый глаз капитана), хватило бы одного вездесущего средства от насекомых. Каюта провоняла инсектицидом. Амбре призрачными волнами исходило от парадного мундира капитана, сочилось из его постели, пропитывало его простыни, липло к ботинкам, тянулось шлейфом от судового журнала и завитками кружило над письмами. Короче говоря, можно было с уверенностью ставить на то, что даже самый безрассудный таракан не рискнет приблизиться ни к одной вещи капитана на расстояние запаха. И потому Морган был просто ошеломлен, когда за короткий промежуток времени – полчаса – удалось убедить капитана принять их объяснения. Правда, он швырнул автоматическое электрическое противокомариное ружье «Русалка» на пол посреди каюты и потоптался на нем. Правда, он ни на секунду не отказался от своего убеждения, что Кёртис Уоррен опаснейший психопат, который скоро начнет резать глотки, если его не изолировать. Однако (то ли благодаря льстивым увещеваниям Пегги, то ли по иной причине, о которой скоро станет известно, – решайте сами) капитан согласился дать Уоррену еще один, последний, шанс. – Единственный шанс, – объявил он, подавшись вперед в своем кресле и хлопнув ладонью по столу, – и на этом все. Еще одно подозрительное движение, не обязательно с его стороны, но и со стороны любого из вас – любого из вас, вы меня поняли? – и он тут же отправится под охраной в карцер. Вот вам мое последнее слово. – Сверкая глазом, капитан откинулся в кресле и отхлебнул целительного виски с содовой, которое ему успели поднести. – Ну а теперь, если не возражаете, перейдем к делу. Прежде всего я должен сообщить следующее. Мистер Морган, я обещал поделиться всеми сведениями, какие получу, потому что вас я, по крайней мере, считаю человеком разумным. Так вот, кое-какие сведения я получил, хотя и признаю, что они сбивают меня с толку. Но прежде чем продолжать, я хочу заметить вот что. Этот юный маньяк и вы трое доставили мне неизмеримо больше хлопот, чем кто-либо еще на борту моего судна. Так бы и поубивал всех четверых! Вы доставили мне куда больше хлопот, чем кто-либо еще, за исключением похитителя изумруда, и вы некоторым образом причастны к этому… |