Книга Тайна старого морга, страница 102 – Стелла Даффи, Найо Марш

Аллейн помнил о своем статусе живого символа короны и власти, принесших на эти острова понятие собственности белого человека: дескать, земля – это товар, а не живой организм, как утверждал его друг доктор Те Покиа. Родерику Аллейну и его брату с детства внушали, что человек лишь хранитель земли, его долг передать ее в целости и гармонии следующим поколениям – принципы, подвергшиеся суровому испытанию в Первую мировую и проходившие сейчас новую проверку на прочность. Аллейн покачал головой: он положительно впадает в мелодраму, и виной тому тронувшее его до глубины души первозданное великолепие вокруг. Детектив снова поглядел на светлячков – он обязательно опишет эту сцену Трой. Ей непременно захочется как можно точнее представить бархатную черноту сводов подземной пещеры, испещренные светящимися точками стены, эхо голосов от поверхности воды в каменных чашах и свечение крошечных существ, в котором соединились ослепительная белизна ярчайших звезд и бледное золото зимнего солнца. Попытка Аллейна к живописанию, несомненно, потерпит неудачу, но он все равно попробует.

Минута или две протекли в блаженном умиротворении, и тут Аллейн затаил дыхание. Он презирал разговоры о чутье и наитии, но вдруг необъяснимым образом почуял неладное. Стоявший рядом Брейлинг тоже напрягся.

Маори бесшумно подвинулся к Аллейну, и сыщик расслышал легчайший шепот:

– Тут кто-то есть.

Аллейн кивнул, надеясь, что мерцания светлячков Брейлингу хватит, чтобы разглядеть легкое движение его головы. Они посмотрели влево, в самый темный угол пещеры, где начинался каменный карниз, – именно туда вглядывался Аллейн, стараясь запечатлеть в памяти увиденное для Трой. Светящихся личинок в углу было меньше: видимо, там находился лаз в тоннель, тянувшийся под больницей до самого паба.

– Готовы? – шепнул он Брейлингу.

– Аи, – ответил капрал на родном языке, и Аллейн не увидел, а почувствовал, как его спутник напрягся всем телом, готовый к прыжку или неутомимому бегу.

Аллейн направил фонарик в сторону лаза и щелкнул кнопкой.

Пещера немедленно осветилась ярким светом, уничтожившим первозданное великолепие последних минут. Стали видны как на ладони опасно острые каменные выступы и неимоверно глубокие расщелины. Впереди, меньше чем в пятидесяти шагах, сыщик и капрал разглядели вспышку холодного белого света, которая сразу исчезла: неизвестный отскочил в сторону и пропал, будто его поглотила земля.

– Эй, там! – крикнул Аллейн, и они с Брейлингом с резвостью гончих, взявших след, бросились вперед по камням и воде, стараясь не подвернуть ногу на мокром неровном полу пещеры.

Вскоре они оказались под той частью выступа, где только что кто-то светил фонарем. Не удивившись, что видение исчезло, Аллейн мрачно покивал, осветив пустой каменный карниз. Кто бы тут ни шастал, он отодвигался дюйм за дюймом, прячась в глубокой впадине, в надежде скрыться до того, как Аллейн включит фонарик. Заслышав далеко слева шум каменной осыпи, Аллейн выругался по-английски, а Брейлинг – на языке маори, и оба, спотыкаясь на мелких камнях, кинулись вперед, то и дело теряя равновесие и налетая друг от друга. Когда Брейлинг головой врезался ему в плечо, детектив не сдержал стона и не уронил фонарик лишь чудом; Брейлинг же вместе с фонариком рухнул в лужу с громким всплеском и проклятьем. Через несколько мгновений тот, кого они видели, исчез в недрах земли.