Книга Тайна старого морга, страница 123 – Стелла Даффи, Найо Марш

Куривший ответил негромко, но четко и угрожающе:

– Ты должен передать мне сообщение. Некогда болтать. Ну, что там у тебя?

Кулаки у Мориса Сандерса сжались сами собой, а на виске забилась жилка, потому что курильщик был не кто иной, как Дункан Блейки, брат Сьюки, принимавший ставки вместе с Бобом Поусеттом и владевший акциями городской радиокомпании. Узкая полоска земли Сноу Джонсона примыкала к старой ферме Блейки с каменистой почвой и скалами, с которых окрестные равнины видны как на ладони, – скалами достаточно высокими, чтобы отправленный оттуда сигнал поймали за много миль в ясный день середины лета…

Сидни ответил громче и увереннее:

– Штукарь, передавший мне сообщение, сказал, чтобы я сперва поглядел на вас и убедился, что это вы.

В голосе Дункана Блейки появилось раздражение:

– Чертова трата времени! Кто еще, скажи, будет тут тебя дожидаться?

– Так мне входить? – настаивал Сидни.

– Да уж входи, черт тебя дери! – огрызнулся Дункан, сплюнув на пол и затушив окурок.

Брейлинг и Сандерс снова услышали стон от напряжения, когда Сидни, подтянувшись на руках, забрался из тоннеля в нишу, и знакомые шорохи о камень, когда он пополз к выходу.

– Шевелись ты там! – грубо поторопил Блейки, но тут же добавил: – А, нет, стой. Кого-то черт несет. Ползи назад, пусти-ка меня сюда. Жди в тоннеле и держи рот на замке.

Солдаты услышали, как Сидни пополз обратно, а Блейки занял его место в каменной нише. Через несколько секунд в мертвецкой снова стало абсолютно тихо: пустота, наполненная ожиданием. Брейлинг и Сандерс гадали, не сейчас ли появится Аллейн, но дверь морга открыл не детектив, безупречно владеющий собой и ситуацией, а совершенно неожиданный персонаж – суетливый, нервничающий и очень спешащий.

– Быстрее, во имя Господа!

Брейлинг и Сандерс сразу узнали голос отца О’Салливана, но его манера говорить – резкая, категоричная, приказная, как у командира на поле боя, при этом с отчетливыми нотками страха – разительно отличалась от прежней сдержанной рассудительности.

– Оставим ее здесь – и ноги в руки. Если поторопимся, мы еще успеем, – говорил отец О’Салливан.

Если он ожидал ответа, то ни Брейлинг, ни Сандерс ничего не расслышали. Но, видимо, спутник викария согласился с предложением: что-то зашуршало о каменный пол, донеслось бормотанье, будто кому-то мешали говорить громко, – и снова звуки волочения или толкания чего-то тяжелого, шарканье подошв и глухой звук увесистой ноши, непочтительно сваленной на пол. Раздался приглушенный стон, почти крик: кричала женщина, причем от боли. Брейлинг и Сандерс невольно напряглись. Помня инструкции, они не выдали своего присутствия, однако им понадобилась вся военная выдержка. Оба горько сожалели о полученном приказе, лишившем их возможности вмешаться.

Они не только услышали, но и почувствовали то, что произошло следом: от резких ударов по каменной стене завибрировали стенки ниш, где они прятались, затем послышался противный скрип камня о камень, будто тяжелый жернов тащили по полу, снова звуки чего-то передвигаемого, приподнимаемого – и бешеный шепот викария:

– Дверь! Живей сюда.

Сандерс успел подумать: «Да это не морг, а проходной двор!» – когда дверь отворилась и послышался голос доктора Хьюза, шарящего в поисках газовых рожков:

– О’Салливан, вы здесь? Черт побери, да где вы? Что вы с ней сделали? Где Сара?