Онлайн книга «Десять чайных чашек, или Убийство павлиньими перьями»
|
– Оружие, а? – Значит, вы тоже заметили, – проговорил Филипп слегка изменившимся голосом. – Ну да, оружие. Сэр Генри, Вэнс выстрелил в Рона в понедельник вечером из того же револьвера, из которого был убит он сам. – Ты в этом абсолютно уверен? – Абсолютно. Я часто видел этот револьвер у Рона – его не перепутаешь ни с каким другим. Когда я заглянул в гостиную, то сразу его узнал. Освещение, конечно, было так себе, горела только пара настольных ламп. Но Вэнс стоял как раз рядом с одной из них, и свет падал прямо на револьвер. Господи, представьте, как я был ошарашен, когда увидел этот револьвер в среду на вечеринке у Дервента! И заметьте, Рон сам его туда притащил. По правде говоря, он больше беспокоился о жестяном кинжале, который тоже был с ним, чем о револьвере. Конечно, я не стал его ни о чем спрашивать. И не могу сказать, что это вообще произвело на меня какое-то впечатление. Даже Рон не такой болван, чтобы убить Вэнса из своего собственного револьвера. Но, конечно, как ни крути, это вызывает вопросы. Оружие принадлежит Рону. Он принес его в дом Дервента. Потом унес его с собой, а значит, был последним человеком, который держал его… – Постой-ка! – взревел Г. М., так резко выпрямившись в своем кресле, что Филипп вздрогнул. – Думай, что говоришь, сынок. Сосредоточься как следует и смотри ничего не напутай. Ты уверен, что Гарднер унес этот револьвер из дома Дервента после вечеринки? – Да, конечно. Спросите молодого Бена Соара, если не верите мне. На столе Г. М. пронзительно зазвонил телефон. Несколько мгновений он сидел, глядя перед собой пустым взглядом, а потом поднял трубку и прижал к уху. Когда он положил трубку и поднялся с кресла, его лицо было абсолютно непроницаемым. – Сынок, – обратился он к Филиппу будничным голосом. – Я хочу попросить тебя о небольшом одолжении. Не мог бы ты подождать минут десять в комнате внизу, пока я не позову тебя обратно? Это хорошая комната. Все высоколобые сиятельные дипломаты обычно дожидаются в ней. У меня там «La Vie Parisienne»[23], юмористические скетчи – то, что любит эта публика. Спасибо. Эй, Лоллипоп! Когда Китинга, подозрительного, но все еще настроенного вполне дружелюбно, выпроводили из кабинета, Г. М. повернулся к Полларду. – Это Мастерс звонил, – пояснил он не без ехидства. – Вернулся из своей увеселительной поездки в Стритхем. Он не один. С ним – Френсис Гэйл. И кажется, она желает рассказать нам что-то о диване. Глава десятая Отметина на ковре Старший инспектор Мастерс появился один, зато с почти королевским величием. Он был свежевыбрит, бодр и любезен. В одной руке он держал портфель, в другой – небольшой саквояж. – О сэр, – пророкотал он безо всякого смущения, а может, просто хорошо его скрывая, и с величайшей аккуратностью положил на стол шляпу. – Сегодня немного прохладнее, вы не находите? Доброе утро, Боб. – Хо-хо! Да брось, Мастерс, тебе меня не одурачить. Разрази меня гром, я целую ночь дожидался рассказа об интервью с «проклятием Кенсингтона», так что и не думай лишить меня пикантных подробностей. Ну, не тяни! Мастерс зыркнул на него исподлобья: – Что ж, сэр, я готов признать, но только между нами… – Значит, вот как оно бывает. Признавайся, Мастерс, она нагнала на тебя страху? – Вовсе нет, сэр, – ответил старший инспектор с достоинством. – Дело совсем не в этом. Однако не могу не признать, что то и дело думал: мамочка дорогая, вот был бы номер, если бы миссис Мастерс сунула сейчас голову в машину! Вы же знаете этих женщин. – Он достал носовой платок и промокнул лоб. – Ладно бы только это. Если бы кто-нибудь сказал мне, сэр Генри, что после двадцати пяти лет службы в полиции какая-то чертова кукла сможет с легкостью выставить меня дураком… Уф… Минуточку, Боб, ты, кажется, находишь в этом что-то смешное? |