Книга Неприятности в клубе «Беллона», страница 113 – Дороти Ли Сэйерс

– А с какой бы стати? Просто я не могу придумать ничего хуже, ну, разве то, что Роуз Маколей^[41]называет «неописуемыми оргиями». И, конечно, болезни. Это ведь не проказа или что-то в этом духе?

– Ну и мысли у вас! – расхохоталась девушка. – Нет, не проказа.

– Ну так что же тогда мучит вас?

Анна Дорланд неуверенно улыбнулась.

– Ничего, правда.

«Только бы, во имя неба, Марджори Фелпс не вернулась, – подумал Уимзи. – Я же вот-вот до всего докопаюсь».

– Вас явно что-то расстроило, – продолжал он вслух. – Вы не похожи на женщину, которая стала бы так переживать из-за пустяков.

– Вы так думаете? – Анна встала и повернулась к нему, глаза в глаза. – Он сказал… он сказал… я все выдумываю… он сказал… он сказал, что я помешана на сексе. Думаю, вы назовете это фрейдизмом, – резко добавила она, заливаясь неприглядным румянцем.

– И это все? – спросил Уимзи. – Я знаю кучу людей, которые сочли бы это комплиментом. Но вы, видимо, не из таких. И что же у вас за мания, по его мнению?

– Он считает, я из тех плаксивых дур, что толкутся у церковных дверей, подстерегая священника, – яростно выкрикнула она. – Это ложь. Ведь он… он делал вид, что я ему нужна, и все такое. Подонок!.. Я не могу повторить вам всего того, что он мне наговорил. Какая же я была дура!

Анна с рыданиями опустилась на кушетку: по лицу ее потоком струились огромные, некрасивые слезы. Девушка уткнулась в подушку, Уимзи присел рядом с ней.

– Бедное дитя, – вздохнул он. Вот, значит, на что таинственно намекала Марджори, вот над чем ядовито насмехалась Наоми Рашворт. Девушка мечтала о романе, это очевидно, возможно, даже нарисовала его в воображении. А тут еще – история с Эмброзом Ледбери. Пропасть между нормой и отклонением глубока, но так узка, что намеренно исказить ситуацию совсем несложно…

– Послушайте, – лорд Питер обнял девушку за плечи, стараясь утешить. – Этот тип… это, случайно, не Пенберти?

– Откуда вы знаете?

– Ах, да портрет и много чего другого! Все те вещи, что вам когда-то нравились, а потом вы захотели запрятать их подальше и забыть. Он мерзавец уже потому, что мог сказать такое, даже если бы это было правдой. Но это ложь. Я полагаю, вы познакомились с ним у Рашвортов – но когда?

– Около двух лет назад.

– Вы были влюблены в него тогда?

– Нет, я… ну, была влюблена в другого человека. Только и это тоже оказалось ошибкой. Знаете, он был из тех людей…

– Они просто не могут иначе, – утешающе произнес Уимзи. – И когда же произошла смена кавалеров?

– Тот человек уехал. А потом доктор Пенберти… ох! Я даже не знаю! Он раз-другой проводил меня домой, потом пригласил поужинать в Сохо…

– Вы тогда говорили кому-нибудь о нелепом завещании леди Дормер?

– Нет, конечно. Да и как я могла? Я узнала о нем только после тетиной смерти.

Удивление девушки выглядело неподдельным.

– А что вы предполагали? Вы надеялись, что она оставит деньги вам?

– Я знала, что какие-то оставит. Тетушка говорила, что хочет, чтобы я была обеспечена.

– Но, конечно же, еще были внуки.

– Да, я думала, что бо́льшую часть состояния она оставит им. Надо ей было так и сделать, бедняжке. Тогда не поднялась бы эта отвратительная шумиха.

– Люди, составляя завещания, зачастую бывают непредусмотрительны. Так что вы тогда были эдакой темной лошадкой? М-да. И бесценный Пенберти сделал вам предложение?