Книга Неприятности в клубе «Беллона», страница 120 – Дороти Ли Сэйерс

Джордж Фентиман».

– Выжил из ума, бедняга. Нельзя воспринимать эту писанину всерьез, – подвел итог Паркер. – Что он вам наговорил, суперинтендант?

– Он просто вошел сюда и заявил: «Я – Джордж Фентиман, явился рассказать о том, как я убил своего деда». Я, естественно, допросил его, поначалу он молол всякий вздор, а потом попросил бумагу и ручку, чтобы сделать заявление. Я подумал, что его следует задержать, и позвонил в Скотленд-Ярд, сэр.

– Правильно, – похвалил Паркер.

Открылась дверь: это вернулась Шейла.

– Джордж уснул, – сообщила она. – Ох, опять все сначала началось! Понимаете, он думает, что он дьявол. Такое случалось уже дважды, – спокойно добавила она. – Побуду-ка я с ним, пока не прибудут доктора.

Первым приехал полицейский врач и сразу вошел к больному. Спустя минут пятнадцать появился Пенберти. Он заметно нервничал и поздоровался с Уимзи коротко и сухо, а затем последовал во внутреннюю комнату. Остальные бесцельно слонялись по участку, пока наконец не подоспел Роберт Фентиман. Срочное сообщение настигло его в гостях у друзей.

Вскорости возвратились оба доктора.

– Нервное потрясение с отчетливо выраженной манией, – сжато констатировал полицейский врач, – возможно, завтра все образуется. Выспится и придет в себя. Такое случалось и раньше, насколько я понял. Сто лет назад сказали бы, что бедняга «одержим дьяволом», но мы-то знаем, что к чему!

– Да, – кивнул Паркер, – но, как вам кажется, это он во власти мании уверяет, что убил деда? Или он действительно убил старика, будучи одержим этой дьявольской манией? Вот в чем суть.

– На данный момент ничего сказать не могу. Либо одно, либо другое. Надо бы подождать, пока приступ пройдет. Тогда разбираться не в пример легче.

– Но вы ведь не считаете, что его случай неизлечим? – беспокойно осведомился Роберт.

– Нет, отнюдь. Это всего лишь нервный срыв. Вы ведь со мною согласны? – добавил врач, обернувшись к Пенберти.

– Да, всецело.

– А вы что думаете об этой мании, доктор Пенберти? – продолжал Паркер. – По-вашему, Джордж Фентиман действительно совершил преступление?

– Сам он и впрямь в этом уверен, – отозвался Пенберти. – Но есть ли у него на то основания, я не знаю. Пациент и впрямь страдает припадками одержимости и преисполняется уверенности в том, что им овладел дьявол. Сложно предположить, на что способен человек в таком состоянии.

Врач упорно избегал страдальческого взгляда Роберта и обращался исключительно к Паркеру.

– Мне кажется, – проговорил Уимзи, – уж простите, что навязываю вам свое мнение! – так вот, мне кажется, что вопрос этот можно решить и без Фентимана с его галлюцинациями. У него была только одна-единственная возможность дать деду пилюлю – так подействовала бы она в указанное время или нет? Если препарат никак не мог сработать в восемь часов, то на нет и суда нет.

Его светлость пристально посмотрел на Пенберти. Врач нервно облизнул пересохшие губы.

– Я не в силах ответить на этот вопрос прямо сейчас, – ответил он.

– Пилюлю могли подбросить в пузырек с лекарством в любое время, – предположил Паркер.

– Могли, – согласился Пенберти.

– А она походила видом и формой на его обычные пилюли? – осведомился Уимзи, так и буравя взглядом Пенберти.

– Поскольку помянутой пилюли я не видел, утверждать не берусь, – ответствовал тот.