Книга Неприятности в клубе «Беллона», страница 67 – Дороти Ли Сэйерс

Уимзи дал себе слово непременно побывать на развеселой вечеринке и, оглянувшись по сторонам, увидел, что машина уже подъезжает к Некрополю – к этому необъятному пространству, где повсюду искрятся хрустальные шарики венков и громоздятся внушительные небоскребы памятников, имя менее громкое просто-таки неприменимо. У ворот новоприбывших встретили мистер Притчард собственной персоной (крайне недовольный, но подчеркнуто-учтивый по отношению к мистеру Мерблзу) и представитель министерства внутренних дел (вежливый, обходительный, готовый за каждым надгробием усмотреть коварного репортера). Третий джентльмен, выступивший из тени, оказался чиновником администрации кладбища, он-то и повел визитеров по аккуратным гравиевым дорожкам туда, где уже полным ходом шли земляные работы.

Наконец, гроб извлекли из земли, идентифицировали по медной табличке и осторожно доставили в одну из ближайших надворных построек, что в обычной жизни служила сараем для рассады, а теперь, при помощи доски и пары козел, была переоборудована во временную покойницкую. Здесь возникла небольшая заминка и некоторое замешательство: доктора деловито, с веселой настойчивостью, потребовали больше света и места, а то ведь работать абсолютно невозможно! Гроб водрузили на скамью, кто-то добыл кусок прорезиненной ткани и застелил им складной столик, внесли и должным образом расставили лампы. После того за дело взялись рабочие – впрочем, без особой охоты, – и принялись отвинчивать крышку гроба. Доктор Пенберти заблаговременно опрыскал все вокруг формалином из пульверизатора, точно адский кадильщик на крайне омерзительном жертвоприношении.

– А! Какая прелесть! – восхитился доктор Хорнер, когда труп извлекли из гроба и перенесли на стол. – Превосходно, превосходно. Никаких трудностей не предвижу. Ну что ж, а не приступить ли нам? Как долго он пролежал в земле, говорите? Три-четыре недели? А по виду не скажешь! Вы сами проведете вскрытие или мне поручите? Как угодно, как угодно. Вот и славно. Куда я подевал свою сумку? А! Благодарю вас, мистер… э-э-э… э-э-э… (Неприятная многозначительная пауза, во время которой Джордж Фентиман бежал с места событий, пробормотав, что, пожалуй, выйдет покурить.) Вне всякого сомнения, типичный сердечный приступ, не вижу ничего необычного, а вы?.. Пожалуй, лучше сразу извлечь желудок… будьте добры, передайте мне вон ту кишочку. Спасибо. Вы не подержите, пока я перевяжу кровеносный сосуд? Благодарствую. (Чик-чик.) Банки вон там, позади вас. Спасибочки. Осторожно! Вы все перевернете. Хо-хо, еще чуть-чуть – и банке крышка! Как тут не вспомнить про Палмера… и еще про желудок Кука… презабавная вышла история, ха-ха-ха! Нет, вся печень мне ни к чему… только образчик… это уж так, для проформы… и еще срезы всего остального… да, хорошо бы и на мозг взглянуть, пока он тут рядом, под рукой. У вас не найдется большой пилы?

– До чего бесчувственные эти медики! – шепнул мистер Мерблз.

– Для них это все – так, пара пустяков, – отозвался Уимзи. – Хорнер проделывает по несколько аутопсий в неделю.

– Да, но зачем так шуметь? Вон доктор Пенберти ведет себя пристойно.

– Пенберти – практикующий врач, – чуть заметно усмехнулся Уимзи. – Поневоле приходится учиться сдержанности. Кроме того, он знал старика Фентимана, а Хорнер – нет.