Книга Кисть ее руки. Книга 2, страница 123 – Содзи Симада

В конце июля в оружейном магазине Катаямы в Никай-мати в Цуяме Муцуо за 75 иен приобрел двухзарядное охотничье ружье. Затем, 27 октября, когда начался сезон охоты, он явился в полицейский участок Цуяма и получил на него лицензию. Есть запись ответов Муцуо на вопрос чиновника при получении лицензии.

«Во-первых, поскольку я болен туберкулезом, мне запрещено работать, но для лечения необходимы легкие физические упражнения, например ходьба.

Во-вторых, в условиях чрезвычайной ситуации в стране я считаю неправильным просто прогуливаться без дела, поэтому я хотел бы охотиться на зайцев и других мелких животных, чтобы разнообразить свое питание, а шкуры сдавать на нужды производства военного обмундирования.

В-третьих, хотя я и признан годным только по третьему разряду, я стремлюсь пойти в армию, как только мое здоровье восстановится, и мне хотелось бы тренироваться в стрельбе, чтобы убить как можно больше вражеских солдат».

Таким образом, Муцуо очень легко получил лицензию. Возможно, сказалось и то, в какое время это происходило.

Заполучив ружье, Муцуо ходил по деревне, повесив его на плечо, чтобы видели все. Считают, что Муцуо пытался исподволь запугать жителей деревни своим ружьем и помешать распространять о себе ненужные слухи. Более того, он планировал носить его с собой, совершая ночные визиты, чтобы угрожать непослушным девушкам и добиваться своих целей.

Однако это был не лучший способ. Угроза применения охотничьего оружия на самом деле отпугнула женщин и заставила жителей деревни относиться к нему крайне настороженно. Эта настороженность касалась и его ночных походов. А в начале года произошел случай, тоже связанный с ружьем.

Это произошло вскоре после новогодних праздников 1938 года. Вечером Тацуо Оикава открыл раздвижную дверь, ведущую из задней комнаты в переднюю, и обнаружил там Муцуо, склонившегося над Тоё Оикавой. Одежда Тоё была закатана спереди, обнажая ее белые бедра.

– Э, э! Ты, туберкулезник, т-ты что делаешь в ч-чужом доме! – закричал, заикаясь, Тацуо.

Муцуо в ужасе поднял голову и вскочил с Тоё.

– Дядя, пожалуйста, не надо! – выкрикнул он, подтянул штаны и, оставив плащ и ботинки на месте, босиком выбежал наружу. Тацуо не должен был возвращаться с работы в это время.

Выйдя в прихожую, Тацуо со стуком закрыл входную дверь и подошел к жене. Тоё, поспешно поправляя переднюю часть своего кимоно, сидела у котацу. Не говоря ни слова, Тацуо ударил жену кулаком по склоненной голове.

– Идиотка, – сказал он, – теперь слухи пойдут по всей деревне, все станут сплетничать. Никак не можешь уняться, потаскуха!

– Я ничего не сделала, – воскликнула Тоё.

– И давно ты этим занимаешься?

– Никогда, ни разу. Мы сейчас просто дурака валяли.

– Не ври! Я заметил, что у крыльца что-то не так, и вошел через черный ход. Так и оказалось! Ты дура, занимаешься тут сексом с туберкулезным. Этого идиота Тои не взяли в солдаты из-за туберкулеза. Подумай, что люди будут говорить.

Похождения Муцуо были наконец прерваны появлением мужа. Было очевидно, что при таком наглом его поведении это должно было когда-нибудь произойти.

Если бы на этом все закончилось, то ничего особенного бы и не произошло. В этих местах, с их давней традицией ночных визитов к женщинам, застуканный преступник должен был прийти в дом обиженного с саке и закусками, они выпивали вместе и мирились.